Save fruits. Eat people.
Название: Сумерки богов
Персонажи: оригинальные (дело опять происходит в глубоком пост-гейме, увы мне), из каноничных - Лиара в крошечном эпизоде, м!Шепард/Эшли в ретроспективе.
Рейтинг: G
Саммари: пост-контроль. Жнецы из орудия уничтожения превратились в миротворческий корпус, управляемый новым технобогом. Но ничто не длится вечно, и однажды уже привычные всем живые корабли исчезают, оставив галактику наедине с давними законсервированными, но так и не решенными противоречиями.
(Я в свое время серьезно рассматривал вариант о поступлении на философский факультет. И это, блин, заметно. И что рассматривал, и что не поступил. Я когда сидел и писал, брат сунулся через плечо и долго и глумливо ржал, так как нельзя не ржать над фанфиком, где встречается слово «имманентный». Наверное, можно это рассматривать в качестве ворнинга. А, и еще. В одном месте там стихи Теннисона, я уж как сумел, так и перевел, не взыщите, стихотворный перевод - не мое).
читать дальше
И с вечностью пребуду наравне.
Данте, «Божественная комедия»
1.
Кто видел батарианку в розовом - не забудет никогда. Крайтон старался не пялиться на нее слишком откровенно, но не преуспевал. Проклятое розовое платье само лезло в глаза.
- Основная идея гностицизма очень проста. Мир несовершенен, говорит гностик. Мир полон страданий, присущих ему имманентно. Жизнь телесная имеет своим итогом лишь гниение и мерзость, любовь же - уловка, заставляющая несчастных слепцов воспроизводить себя, тем самым поставляя новую пищу для смерти. Жизнь - это и есть ад. Дурной сон, который нужно избыть.
Крайтон подавил зевок и вежливо кивнул. Мариса Хар’Джен нахмурилась.
- Вам неинтересно? - спросила она вкрадчиво, прерывая лекцию. - Мне казалось, именно вы настаивали на встрече.
- У меня конкретное задание, док, - возразил Крайтон. - И я не понимаю, чем мне поможет копание в дремучем прошлом.
Мариса недовольно поджала губы. Они были накрашены розовой помадой в тон к платью.
- Ничто не ново, - заметила она.
- О Жнецах мы узнали-то всего лет сто назад. Следовательно, религия, объявляющая их богами, не может быть старше.
- Внешняя сторона религий меняется, ядро остается неизменно. Я защитила диссертацию по теме культов, возникших после вторжения. Большинство их по сути было неогностическими. Жнецы рассматриваются в них как посланцы истинного бога или богов, явившиеся, чтобы вызволить души, томящиеся в темнице плоти. В этом свете прерывание Жатвы - трагедия. Ошибка, которую нужно исправить.
Батарианка, имеющая степень доктора философии - такое тоже не скоро забудешь, подумал Крайтон и слегка улыбнулся.
- Вам виднее, док, - сказал он примирительно. - На мой вкус, довольно дурацкая вера. Может быть, эти сектанты индоктринированы. Могли же Жнецы взяться за старое?
Мариса рассмеялась. Смех у нее был неожиданно приятный.
- Не стоит сваливать все на индоктринацию. Человеческий разум порождает и более деструктивные концепции, причем совершенно самостоятельно.
- Только человеческий?
- Я не расистка. Мы, батарианцы, в этом смысле на вас похожи: любопытный феномен культурной конвергенции. Ни одна другая раса не породила столько пророков, оккультистов и попросту бесноватых, как батарианцы и люди.
- Еще один вопрос, - Крайтон подался вперед, сцепив руки в замок. - Насколько характерны для таких культов ритуальные самоубийства?
- Встречается и такое, однако это скорее исключение, чем правило. Они ставят целью не свое личное освобождение, а возобновление Жатвы, спасение для всех. Каждая Жатва должна увенчаться сотворением нового Жнеца, который вместит в себя генетический материал всех рас цикла. Это смерть для индивида, но в то же время - форма коллективного бессмертия. Индивидуальное самоубийство возможно, особенно если сектант оказывается в безвыходной ситуации, но оно не является предпочтительным. Массовые самоубийства имели место в прошлом, когда Жнецы еще не покинули обитаемый космос. Сектанты распродавали все свое имущество и на вырученные деньги покупали корабли. Подлетев к Жнецу, они открывали огонь. Жнецы неагрессивны, пока их не спровоцировать, но к самообороне прибегают без колебаний. Одна из групп, покончившая с собой таким образом, называла луч Жнеца мостом Чинват - образ, взятый из одной из человеческих мифологий.
- Вы очень мне помогли, доктор Хар’Джен, - медленно сказал Крайтон. - Очень.
- Всегда к вашим услугам, офицер. Приятно сознавать, что даже мое «копание в прошлом», как вы изволили выразиться, может принести пользу. Это прямо-таки придает смысл моему существованию.
Крайтон с усилием оторвал взгляд от ее затянутой в розовое груди. Батарианцы всегда казались ему на редкость непривлекательной расой, но грудь была роскошная.
- Кстати, а что означает слово «имманентный»? - пробормотал он.
Все четыре глаза Марисы прямо-таки лучились презрением.
- Спросите в экстранете.
2.
- Жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна.
Проповедник был красив - не слащаво-смазлив, а именно красив настоящей мужской красотой. Твердый, гладко выбритый подбородок, высокие скулы, благородная седина на висках, печальные карие глаза. Крайтон покосился на свою соседку - немолодая женщина смотрела на сцену (или, может, возвышение стоило назвать амвоном, Крайтон в этом не разбирался), приоткрыв рот, и пухлыми пальцами тискала сумочку. Проповедник был похож на актера из старого двухмерного кино. Дамочкам нравится.
- Человек рождается в крови и крике - животное, всего лишь животное, такова суть его. Он сражается за пищу, называя это «конкурентной борьбой», он спаривается со своей самкой, называя это «любовью», он умирает и превращается в гниль. Мухи откладывают яйца в его глаза, черви едят его печень, травы вырастают меж его ребер. Затем птицы склюют и пожрут червей, и пастух выведет коз на выпас, чтоб те питались сочными травами. Охотник убьет тех птиц, и жена его приготовит жаркое для своих детей, и напоит их молоком тех коз, и не будут знать они, несчастные слепцы, что пожирают мертвую плоть.
Проповедник воздел руки, и на четырех огромных экранах его изображение повторило это движение. Женщина рядом с Крайтоном мелко и часто дышала.
- Таков замкнутый круг, где органическая жизнь - насмешка вселенной, ибо жизнь одного может поддерживаться лишь смертью другого. Смотрите - вот, мы вышли из колыбели Земли, вот, мы видим космос, и животное в нас дрожит, пугаясь холода и темноты. Не ничтожны ли мы?
- Да, - дуновением ветра пронеслось по рядам. - Да.
- Вот, мы видим звезды вблизи, и животное в нас дрожит, пугаясь их испепеляющего жара. Не ничтожны ли мы?
- Да, - простонал зал.
Проповедник почти кричал. Его голос, многократно усиленный, гремел из скрытых динамиков.
- Вот, мы видим других существ, и животное в нас дрожит, пугаясь их чуждости, не понимая, что все мы - равны, все мы - пленники своей плоти. Не ничтожны ли мы?
Освещавшие помещение огни - тусклые светодиоды, по форме имитирующие свечи, но горевшие ровным бестрепетным огнем - начали медленно гаснуть. Зал погружался во тьму, и в этой тьме экраны ожили вновь. Медленно проявляясь, на них возникали светящиеся картины: зеленая лужайка перед домом, какой мог бы стоять в любом пригороде на Земле или одной из планет-колоний, ребенок, качающийся на качелях. Затем камера начала подниматься вверх, показывая вначале городок, потом - страну, потом континент и планету, и продолжая двигаться все выше и выше, пока на экранах не возникла спираль Млечного Пути. Крайтон выскользнул из кресла и, пригибаясь, чтобы его голова не маячила на фоне экранов, направился к боковому выходу. Там стоял одинокий охранник, который пялился на экраны, открыв рот, как и все прочие, завороженный речами проповедника. Крайтон подумал, что стоит проверить помещение на предмет распыляемых наркотиков: он знал, что всякого рода мошенники часто используют этот прием, чтобы увеличить внушаемость аудитории.
Млечный Путь на экране продолжал уменьшаться, пока не превратился в крохотную светящуюся точку, неотличимую от множества ей подобных точек, разбросанных на бархатно-черном фоне.
- Во Вселенной существуют миллиарды галактик, - сказал проповедник. - Не ничтожны ли мы?
Церковь Вечного Света арендовала здание целиком. Из любопытства Крайтон узнал, сколько это стоит, и мысленно присвистнул. С финансированием у этих ребят было все в порядке. Еще одно, на заметку: узнать, откуда они берут деньги. Церковь была зарегистрирована на Цитадели как некоммерческая религиозная организация - совершенно официально, конечно же. Свобода вероисповедания была один из китов политики Совета. Если кто-то вздумает обожествить каклизавров или считает себя реинкарнацией одного из древних старейшин элкоров - это его право. До тех пор, разумеется, пока он не совершит ничего уголовно наказуемого.
Вечный Свет, думал Крайтон, поднимаясь на служебном лифте. Lux perpetua. Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis.
Сам Крайтон не был религиозен, но его прабабка была католичкой. Она рассказывала, как ребенком пряталась от хасков и сборщиков Жнецов в исповедальне католической церкви. Мать велела ей сидеть тихо и не выходить наружу, что бы ни случилось. Больше она ее не видела. Одно из самых ярких воспоминаний детства - бабкины похороны, заупокойная служба на горделивой латыни.
Lux perpetua luceat eis.
Да сияет им вечный свет.
Название, которое выбрала для себя проклятая секта, казалось Крайтону оскорбительным.
Он надел респиратор и нажал на кнопку омнитула. Неделю назад он проник в здание в составе ремонтной бригады, нанятой для замены барахлившей системы кондиционирования воздуха. Установить в одном из воздуховодов дистанционно управляемую емкость с сонным газом было делом техники.
На двадцатом этаже было сумрачно и тихо. Выходя из лифта, Крайтон перешагнул через распластавшегося на полу охранника и бросил короткий взгляд на часы. У него не больше десяти минут, прежде чем газ перестанет действовать - слишком мала концентрация. По расчетам Крайтона, этого должно быть достаточно. Его шаги гулко отдавались в коридорах. В холле двадцатого этажа висели все те же огромные экраны: звук был отключен, и в абсолютной тишине крутилась одна из последних записей Миротворца. Крайтон не замедлил шаг: этот эпический видеофильм «Миротворец заключает договор с Советом» он уже видел не раз. Его всегда занимало, каково было советникам пожимать руку хаску, пусть даже облаченному в деловой костюм. Политика. Чего только не сделаешь из политических соображений.
Минута - на путь от лифта до кабинета. Еще минута - на взлом замка.
Терминал проповедника источал мягкий янтарный свет. Крайтон ухмыльнулся и, подвинув поближе большое кожаное кресло на колесах, подсел к терминалу и подключил к нему свой омнитул. Сам он из всех хакерских приемов владел только примитивным брутфорсом, но через омнитул можно организовать удаленный доступ для кого-то, куда более компетентного, чем он сам.
- Карлос?
- Есть контакт.
- Быстрее шевелись, - буркнул Крайтон. - Семь минут.
- Не торопи мастера.
На мониторе промелькнули какие-то строчки, так быстро, что Крайтон не успел ничего разобрать. Проповедник ревностно хранил свои секреты. Терминал не был даже подключен к экстранету.
- Долго еще?
- Не мешай.
Крайтон с хрустом размял пальцы. Не первая операция в его жизни, но каждый раз он нервничал, как новобранец. Чтобы отвлечься, он оглядел кабинет. Ничего интересного - массивный стол, несколько кресел, мягкий диван у стенки. Напротив - еще один экран, передававший наверх все то, что сейчас происходило в лекционном зале. Фильм про Миротворца закончился, и теперь на экране вновь появился проповедник, беззвучно разевавший рот и махавший руками.
- Включить звук, - приказал Крайтон.
- ... органики ограничены своей животной природой, синтетики - своей природой машинной. Заложники инстинктов и заложники программирования, и обе стороны одинаково несчастны. Есть ли третий путь? Есть ли путь наверх из воронки отчаяния? Да!
- Да! - взревел невидимый зал.
- И имя этому пути - синтез. Провозвестники его пришли к нам с войной, но Миротворец, пророк наш, остановил их, ибо нельзя вознести насильно. Миротворец указывает нам путь. Заканчивается эра отчаяния. Начинается эра бессмертия.
Экран потух так внезапно, что Крайтон вздрогнул.
- Карлос?
Никто не ответил. Мерцающие строчки кода застыли. Крайтон встряхнул омнитул, как будто от этого мог быть прок.
- Завис, что ли?
- Как вам понравилась проповедь?
Крайтон резко развернулся и соскочил с кресла, одним движением принимая боевую стойку. Оружия у него при себе не было: на входе в здание стояли детекторы. Но если будет нужно, он готов драться и голыми руками.
Проповедник стоял в дверях и снисходительно улыбался. За его спиной маячили двое угрюмых охранников. Крайтон бросил короткий взгляд на экран.
- Запись, - пояснил проповедник. - Вы можете снять респиратор. Воздух уже очищен.
Крайтон повиновался. Черные дула пистолетов были нацелены ему в голову.
Проповедник поднял руку - правую, зачем-то отметил про себя Крайтон, значит, он левша - и на его предплечье загорелись оранжевые линии омнитула. Он провел им сверху вниз, затем посмотрел на экран и снова улыбнулся.
- Лейтенант Джеймс Крайтон, СБЦ. Приятно познакомиться, лейтенант.
- Не могу сказать того же… святой отец, - язвительно ответил Крайтон.
Проповедник небрежно махнул рукой, и охранники убрали оружие и удалились. Мягко прошуршала закрывшаяся за ними дверь.
- Ну что же вы вскочили, присаживайтесь, - проповедник радушно кивнул в сторону кресла и сам разместился на диване, небрежно закинув ногу на ногу. - Вы не ответили, лейтенант. Как вам понравилась проповедь?
- Познавательно, - буркнул Крайтон. - Но не хватает голых азари и веселой музыки. Вы собираетесь сдать меня начальству?
- Нет, я собираюсь отдать вас Хранителям для переработки на протеин, - проповедник ухмыльнулся. - Извините, шутка. Прежде всего, хотелось бы знать - чему я обязан вашим визитом, лейтенант? У вас, страшно сказать, есть ордер на обыск?
Крайтон угрюмо засопел.
- Нет. Хорошо, я сам дурак, попался. Да, я работаю в СБЦ, но это неофициальное расследование. Мое личное.
- О?
- Я думаю, что ваша «церковь» - мошенническая контора, созданная для отмывания денег. Довольны?
- Гм, - проповедник потер переносицу двумя пальцами. - Что ж, этого следовало ожидать. Если я скажу, что вы ошибаетесь, вы, конечно, не поверите?
- Я может и дурак, но не настолько.
- А если я, допустим, предложу вам договориться…
- То я дам вам в морду, и плевать я хотел на ваших громил.
- Вы очень честный человек, лейтенант Крайтон. Глупый. Но честный. Таким образом, у нас есть два выхода. Первый - я сдаю вас СБЦ. Вы будете отстранены и в перспективе, вероятно, уволены. Далее вы начнете пить, вас бросит жена…
- Я не женат. Но вы рассказывайте, святой отец, мне интересно.
- Меня зовут Ян Шефер. «Мистер Шефер» будет достаточно.
Крайтон хрипло расхохотался.
- «Пастух»? Нечего сказать, хорошо подходит. Добрый пастырь, а?
- А вы образованней, чем хотите казаться, лейтенант, - заметил Шефер. - Ну что ж, посмеялись, и хорошо. А теперь, прошу вас, скажите - за что вы ненавидите нас?
Крайтон тупо моргнул.
- Видите ли, подозрение в мошенничестве - причина, несомненно, уважительная, но недостаточная для того, чтобы рисковать карьерой. Из этого я заключаю, что здесь кроется что-то личное. Da ist der Hund begraben.
- Ваша идеология омерзительна. Вы убеждаете людей в их ничтожности. Отнимаете у их жизней смысл.
- Напротив. Я даю им этот смысл.
- Синтез?
- Почему нет? У каждого второго уже стоят синтетические импланты, усиливающие иммунитет, остроту зрения или физическую силу.
- Импланты - всего лишь инструменты, как омнитул или молоток. Вы же говорите, что изменения должны затронуть…
- Душу?
- Саму человеческую суть. Душу, да.
- Развитие не ограничивается изобретением более совершенных инструментов. Мы приспосабливали среду под себя с начала истории, на этом основаны все известные нам цивилизации. До поры этого было достаточно. Но теперь наша среда обитания - не уютные родные планеты, а весь космос. Не должны ли мы в таком случае измениться сами, если эволюция не успевает за прогрессом? Космос огромен и страшен для полуживотных.
- Создание сверхчеловека?
- Сверхчеловечества. Вернее даже - сверхразума, который соединит в себе сильные стороны не только людей, но и других рас. Жнецы указывают путь. Не органика или синтетика, но нечто большее. Не индивидуальное сознание, угнетенное сознанием своей смертности и своего одиночества, а коллективное бессмертие, коллективный разум.
- Это стоит потери индивидуальности?
Шефер прикрыл глаза.
- Не думайте, что мне было легко прийти к такому выводу.
- Вы действительно верите в то, что говорите? - спросил Крайтон.
- Да. Можете подозревать меня в мошенничестве, лейтенант. Но мне не нужно ничего для себя. Я сказал все, что хотел. Как я уже говорил, из этой ситуации есть два выхода, и это - второй. Вы можете идти.
Крайтон недоверчиво хмыкнул.
- И вы меня просто отпустите? После проникновения со взломом?
- Вы не причинили существенного вреда. В случае рецидива я приму меры, и уверяю, они будут жестоки, но сейчас - вы можете идти.
- В таком случае, благодарю, - Крайтон встал с кресла. - Весьма великодушно. Но вы по-прежнему мне омерзительны.
Шефер печально улыбнулся.
- Истина часто бывает неприглядна, лейтенант.
3.
До назначенного времени оставался еще час, поэтому по пути в посольство Крайтон завернул на стрельбище. Всаживая пулю за пулей в мишень, он отводил душу. Данные, которые Карлос успел перекачать, содержали наброски для проповедей, впечатляющий набор религиозно-философской литературы, записи финансовых транзакций. Последнее, по крайней мере, представляло интерес, но самого главного Крайтон так и не узнал.
Где находится Авалон?
И существует ли он? Может, всех пропавших просто продали батарианским работорговцам. Проповедник казался искренним, но Крайтон уже давно понял, что сукины дети вроде него всегда кажутся искренними. В пользу версии с работорговцами говорили цинизм и здравый смысл. Но работорговцы совершают ошибки, оставляют после себя следы. Люди, уехавшие на Авалон, исчезали, как будто растворялись в воздухе.
Авалон, Остров Яблок, находящийся неизвестно где. Просто религиозная община, ведущая затворнический образ жизни. Никого не увозят туда насильно. Зацепиться не за что. Но люди исчезают. И не только люди - среди прихожан Церкви Вечного Света были и любопытные юные азари, и батарианцы (второе место по численности после людей - Крайтон вспомнил слова Марисы Хар’Джен о культурной конвергенции), и даже неизвестное количество ворча. Шефер проповедовал равенство для всех. Для Крайтона это было уже слишком. Конечно, азари, турианцы, да хоть волусы - цивилизованные народы, достойные всяческого уважения, но ворча? Мозгов меньше, чем у иного варрена.
Крайтон всадил в мишень еще пять пуль. Пули легли кучно, превратив голову мишени в одну бесформенную дыру.
Авалон, одними губами прошептал Крайтон, будто пробуя слово на вкус. Синтез. Lux perpetua.
Он выстрелил в последний раз, не глядя, и, конечно же, промазал.
Госпожа Ким, советник от Альянса Систем, была миниатюрна и строга. Черные волосы она стягивала в тугой пучок, а на пальцах всегда носила множество старомодных серебряных колец. Спокойная и вежливая, с тихим мягким голосом, госпожа Ким обладала железной выдержкой и воистину змеиным коварством. Крайтон не любил ее и не доверял ей.
- Первая фаза операции прошла успешно, - доложил он. - Шефер купился потрохами на мою легенду и пытался меня завербовать. Видимо, он решил, что ему не помешает иметь в активе оперативника СБЦ. Я очень старательно изображал идиота и даже понизил себя в звании до лейтенанта.
- Вас пожалеть или похвалить? - осведомилась госпожа Ким. - Хвалить вас пока не за что, а жалость ищите в другом месте. Вы выяснили что-нибудь об Авалоне?
- Я работаю над этим.
- Что ж, - советница сцепила руки в замок, сверкая кольцами. - Работайте. Но помните, что пока вы играете в шпионов, люди продолжают исчезать.
Единственный сын госпожи Ким был прихожанином Церкви Вечного Света. Она никогда не упоминала об этом, но Крайтон знал, а она знала, что он знает. Он мог бы сочувствовать отчаявшейся матери, но он знал также, что советница инициировала расследование вовсе не ради сына. И даже не ради пропавших людей.
- Миротворец?
- Они поклоняются ему. Считают его пророком своего будущего вознесения, примерно так.
- Это можно выяснить и в экстранете. Плохо, Спектр. Очень плохо.
- А вы думали, что можно обыскать их штаб-квартиру и обнаружить Миротворца, распивающим пивко с охраной? Возможно, он вообще не имеет отношения к тому, что творят его именем.
- Он не может не знать. А если он знает и допускает подобное, значит, для него в этом есть некая выгода.
- Точно так же, как он допускает наркоторговлю, проституцию и бытовое хамство. «Я не желаю быть вашим правителем», - процитировал Крайтон. - «Я не желаю быть вашим богом. Я - Миротворец».
- Вы знаете о стычке вблизи HG-673? Конечно же, вы знаете. Кроганы атаковали саларианский транспорт, перевозивший оборудование для колонистов. Урднот Бакара уверяет, что это обычный разбой, но мы с вами умные люди, Крайтон. «Обычный разбой» в спорной звездной системе следует понимать как «каперство».
- Не надо объяснять мне простейшие вещи, советник. Кроганская колониальная политика чрезвычайно агрессивна. В вакууме нет звука, основанием натурального логарифма является число е.
Черные глаза госпожи Ким опасно сузились.
- Вы забываетесь, Крайтон.
- Прошу прощения.
- Нам нужен Миротворец. Люди и кроганы - союзники со времен вторжения, а саларианцы до сих пор не простили нам излечение генофага. Начнись война, и мы окажемся меж двух огней. Под шумок батарианцы попытаются оттяпать у нас пару колоний. Азари, как всегда, останутся в стороне. Насчет турианцев я уверена меньше.
- Я чрезвычайно рад тому, что хотя бы геты не занимаются политикой.
- Нам нужен Миротворец, - повторила советница. - Очень нужен.
Крайтон почесал затылок.
- Вы не думаете, что он мог… не знаю, улететь? Взять отпуск? Жнецов не видно уже лет тридцать. Миротворца - и того дольше. Предоставил нас самим себе - дескать, вы уже большие, разбирайтесь сами.
- В таком случае я хотела бы знать это точно, а не основываться на ваших бездоказательных спекуляциях, - госпожа Ким устало откинулась на спинку кресла. - Найдите его, Спектр. Найдите мне Авалон. И тогда, чует сердце, вы найдете и Миротворца.
4.
Статуя Миротворца в виде трехмерной модели выглядела роскошно. Огромная величественная фигура, раскинувшая руки в жесте благословения, окруженная сияющими огнями, которые должны были изображать обитаемые миры. Но во время возведения мемориала постоянно что-то случалось: то оборудование выйдет из строя, то рабочие объявят забастовку, то главный инженер подхватит злой понос, то какой-то чудак подаст судебный иск, уверяя, что статуя оскорбляет его эстетические чувства. В конце концов, стройку, ставшую черной дырой для кредитов, вынуждены были свернуть. Остались только мерцающие в воздухе огни, безликий макет галактики.
Возможно, думал Крайтон, Миротворец сам таким образом саботировал создание своего же памятника. Из скромности, или еще по какой причине.
«Я не желаю быть вашим богом».
Если ты не желаешь, думал Крайтон с необъяснимой злобой, - то какого хрена допускаешь существование Церкви Вечного Света?
Если ты не желал быть богом - то зачем стал им? Зачем заставил поверить, что ты всегда будешь рядом, страхуя и охраняя?
Мог ли Миротворец ошибаться?
О происхождении Миротворца ходило множество сплетен и теорий, но ни одна из них так и не получила подтверждения. Ясно было одно - он появился в последние часы вторжения. Сработал Горн, и потоки синего света залили Солнечную систему, где состоялось генеральное сражение Жнецов и союзного флота. Масс-ретрансляторы вышли из строя, не выдержав проходивших через них потоков энергии. Затем Жнецы отступили. После они, единственные, кто владел необходимой технологией, восстановили ретрансляторы. Их наземные силы - полусинтетические зомби, сделанные из людей и азари, турианцев и батарианцев, были в основном уничтожены армией - напрасно, как теперь считалось: подчиняясь Миротворцу, как и сами Жнецы, они тоже могли помочь в восстановлении. Но тогда все еще не могли поверить, что вторжение окончилось. Цикл был прерван.
Через три земных года восстановленная Цитадель открыла лепестки.
Тогда и объявился Миротворец.
Общеизвестны были три его появления. Первое, которое все смотрели еще в школе - хаск в деловом костюме, пожимающий руки советников. Второе - военная операция, проведенная Жнецами на какой-то покрытой океанами планете, считавшейся необитаемой: истинная цель этой операции так и осталась скрыта. Третье - уничтожение планеты, не имевшей даже названия, а лишь кодовый номер. Планета служила базой для пиратов, работорговцев и прочей швали, которая, подобно стервятникам, пировала на мирах, потрепанных вторжением. Туда, собственно, им и дорога.
Миротворца считали богом. Представителем какой-то неизвестной, невероятно древней и могущественной расы, который заметил творящуюся несправедливость и решил проявить снисхождение. Считали неимоверно развитым искусственным интеллектом. Считали, наконец, реинкарнацией капитана Шепарда - первого Спектра-человека, сумевшего создать самый мощный союзный флот, какой только знала история, и пропавшего без вести во время операции «Молот». Последнее казалось Крайтону наименее правдоподобным. Шепард был символом, вокруг которого сплотились люди и не-люди. Неудивительно, что таким образом они пытались канонизировать его после гибели.
Шепард, подумал Крайтон, глядя на вращающиеся в воздухе огни мемориала. Еще одна фамилия с выразительной этимологией. Пастух. Нет, Пастырь.
Ян Шефер.
Джон Шепард.
Крайтон не удивился тому, что имя проповедника оказалось ненастоящим. Неожиданным был сам выбор псевдонима. Поэтому он догадался с такой задержкой.
А ведь если теория верна, и Шепард и есть Миротворец, то не мог ли он захватить контроль над телом проповедника так же, как он контролировал своего аватара-хаска?
Крайтон сплюнул прямо на подножие мемориала и направился к стоянке флаеров, улыбаясь и качая головой.
5.
- Ян Шефер, а?
- Что у вас на уме, лейтенант?
- На уме у меня некий капитан Джон Шепард, ныне покойный.
Шефер усмехнулся.
- А, вы разгадали мою маленькую мистификацию. Что ж, каюсь. Если хотите, проверьте по отпечаткам или ДНК, как вы в СБЦ это делаете - моя настоящая фамилия Айгенштайн, я не стыжусь ее, но для моей работы требуется нечто более короткое и запоминающееся… Как вам понравилась проповедь?
- Вы так и не вняли моему совету насчет музыки и танцовщиц азари.
- Но тем не менее, вы пришли. Как и на прошлой неделе, кстати говоря. И на позапрошлой.
- Что вы хотите услышать? - огрызнулся Крайтон. - Что я проникся вашей идеологией и жажду упасть вам в объятья? Нет.
- Нет?
- Нет. Но я много думал.
- Вот как? - Шефер подался вперед и прищурился. В этот момент он был похож на психоаналитика. - О чем же?
- О развитии. Возможно - только возможно, Шефер! - вы в чем-то правы. Мы должны измениться, стать чем-то большим. Но что меня категорически не устраивает, так это то, что под этим «большим» вы подразумеваете Жнецов. Вы знаете, как ответили геты, когда с ними пытались наладить дипломатические отношения? Они сказали, что органикам ничего не угрожает, пока те оставляют их в покое. Что они собираются строить свое будущее. Обязательно свое. Вам не кажется, что мы могли бы поучиться у этих машин мудрости и чувству собственного достоинства?
- Их время еще придет, Крайтон. Их время придет. Тогда они осознают, что их синтетическая природа ограничивает их так же, как нас ограничивает наша органическая.
- Я это уже слышал в вашей проповеди. Но почему синтез обязательно должен привести к созданию Жнеца?
- Почему вас так смущает это? Вам не нравится, как они выглядят? У вас инсектофобия?
- Вы так чертовски остроумны, Айгенбах, или как вас там, что я прямо уссываюсь от смеха. Меня смущает то, что Жнец - это коллективный разум, эдакий улей. Даже если модернизация необходима, она может быть точно так же осуществлена в пределах одного организма, который при этом не потеряет своей уникальности.
- Вы опять об этом. Индивидуальное сознание, - Шефер вздохнул. - Вы знаете, что в буддизме индивидуальность считается иллюзией, которую нужно преодолеть? Эгоцентризм ограничивает нас, как вы не можете этого понять?
- Мне нравится моя ограниченность.
- И ради нее вы готовы отказаться от всей Вселенной?
Крайтон отвел глаза и чертыхнулся.
- Зачем вы приходите на проповеди, Джеймс? - мягко спросил Шефер. - Зачем вы пришли ко мне? Не потому ли, что вы уже сомневаетесь в своей правоте, просто боитесь уронить себя, признавшись в этом? Но сомнение - признак высокоразвитого ума. Его не нужно стыдиться.
- Я, пожалуй, пойду, - буркнул Крайтон. - Но не думайте, что вы меня убедили. Я просто отвожу силы для перегруппировки. Кстати, я проверил вашу финансовую отчетность. Все в порядке. Удивительно, сколько народу вам жертвует свои кровные кредиты.
- Мы никого не принуждаем к этому, лейтенант. Деятельность Церкви полностью законна. Если, конечно, Совет еще не отменил свободу вероисповедания.
- А возможно, стоило бы, - ляпнул Крайтон из чистого упрямства, но тут же смутился и даже немного покраснел. - Ладно, это я так… Можно, я еще зайду?
Шефер тихо рассмеялся, встал с кресла и протянул ему руку. Поколебавшись секунду, Крайтон ответил на рукопожатие.
В этот момент он подумал, что знает теперь, что чувствовали советники, сто лет назад обменявшиеся рукопожатиями с хаском-Миротворцем.
Совершенно ничего особенного.
6.
Крайтон любил свой дом.
Наглая ложь, что в квартирах холостяков непременно лежит пыль по щиколотку и повсюду валяются непарные носки. Во-первых, дрон-уборщик стоит вполне доступно даже при средней зарплате. Во-вторых, далеко не все холостяки - засранцы. Крайтон, к примеру, был весьма хозяйственным человеком. Но стереотипы удивительно живучи.
Эволюция отстает от прогресса, промелькнуло в голове. И общественная мысль, видимо, тоже.
Тьфу, пропасть. Крайтон выругался вслух, засовывая в духовку свой будущий ужин - аппетитную жирную курочку. Надо поменьше болтаться в компании чокнутых пророков. Вообще надо поменьше работать. Потому что даже курица - настоящая, не какое-нибудь протеиновое дерьмо, синтезированное неизвестно каким способом - встанет в горле комом, если вместо соуса к ней будут прилагаться такие мысли.
Наверное, Шефер при каждой трапезе думает о том, что жрет чей-то труп, подумал Крайтон и фыркнул себе под нос. Перед ужином, чтобы расслабиться, он уже выдул две банки пива, и алкоголь начинал понемногу действовать. Но если не позволять себе немного глупостей, недолго и заработать нервный срыв.
Крайтон прихватил из холодильника еще пару банок, прошлепал в гостиную и там повалился на диван, задрав ноги на спинку. Терминал был настроен на «Новости галактики». Миловидная журналистка, улыбаясь до ушей, рассказывала об окончании строительства «Утренней звезды».
В кои-то веки хорошие новости. Крайтон прибавил звук.
- Первый масс-ретранслятор, созданный на основе технологий Жнецов, будет предположительно введен в эксплуатацию в третьем квартале текущего года. Пока же проводятся тесты, которые докажут его полную безопасность. Сейчас со мной в студии доктор Т’Лари, одна из руководителей проекта. Вам слово, доктор.
- Это беспримерный технологический прорыв…
Крайтон зевнул и отхлебнул еще пива.
- … который стал возможным лишь благодаря тесному сотрудничеству всех четырех народов, составляющих Совет…
Крайтон вздохнул. Азари. Всегда взывают к миру - мир выгоден для коммерции. Даже туда, на «Утреннюю звезду» просачиваются общие настроения. Надо бы сходить проведать курочку, а то он, кажется, опять забыл выставить таймер.
- А теперь - новости политики. Примарх Целестис объявил о планирующемся визите на Цитадель.
Крайтон нехотя поднялся с дивана и поплелся на кухню, почесывая живот. А турианцы, кажется, собираются выступить в необычном для себя амплуа - посредников. Или Целестис, старый ящер, собирается заключить военный союз с одной из сторон. Но «Утренняя звезда», а! Технология ретрансляторов, главный секрет древности - и вот он, пожалуйста, лежит как на блюдечке.
- Срочные новости, - голос журналистки застиг его, когда он уже взялся за ручку духовки. - Тучанка объявляет о смене военного лидера. Им стал Урднот Солус, сын бывшего вождя Урднота Рекса и нынешнего посла кроганов на Цитадели Урднот Бакары. Согласно обычаям кроганов, смена власти произошла в результате честного поединка. Посол Бакара воздержалась от комментариев.
Крайтон застыл на месте, так и не разогнувшись.
- Напоминаем, Урднот Солус ранее обвинялся в нападениях на саларианские колонии. По иронии судьбы, он был назван в честь Мордина Солуса, ученого-саларианца, разработавшего лекарство от генофага. По оценкам экспертов, смена власти приведет к отмене мер по регулировке популяции, предпринятых Урднотом Рексом, а также к интенсивной экспансии…
Крайтон рывком открыл духовку.
Оттуда воняло горелым.
7.
Серый Посредник говорил механическим голосом, явно пропущенным через преобразователь. По голосу нельзя было определить ни пол, ни возраст, ни даже расу.
- Мне стало известно о вашем расследовании, Спектр Крайтон.
- Вот как? - Крайтон тянул время, чтобы собраться с мыслями. - Откуда?
- Из достоверных источников. Вы ищете Миротворца.
- Пусть так. Вам тоже нужен Миротворец, а, господин Посредник?
- Всем нужен Миротворец, - Посредник тихо хмыкнул. - Вы следите за новостями?
- Скорее, новости сами меня преследуют. Послушайте, если вы хотите продать мне какую-то информацию, то я готов платить. Вы ведь знаете все обо всех, не так ли?
- Это преувеличение, - прогудел Посредник. - Однако у меня действительно есть информация. Я не знаю, поможет ли она вам в ваших поисках, однако она прольет свет на сущность Миротворца.
- Так в чем же дело?
- Она является сугубо личной.
Крайтон присвистнул.
- Только не говорите мне, что Миротворец в свободное от миротворческой деятельности время захаживает в бордель.
- Я располагаю записью, - продолжал Посредник невозмутимо, - которая является последним по времени свидетельством его существования. Запись была сделана в больнице для ветеранов Альянса.
- С каких пор в больничных палатах устанавливают камеры? Это неэтично.
- Камера была установлена в данной палате, так как у меня были предположения, что Миротворец там объявится. Как вы верно заметили, это неэтично. По этой причине я не торгую этой информацией. Однако я могу подарить ее вам.
- В обмен на что?
- В обмен на уничтожение Авалона.
- Даже так?
- Да, даже так. Вы поймете. Проверьте свой терминал, Спектр. Конец связи.
Бог из машины, подумал Крайтон. И что я должен понять?
Не то положение, чтобы крутить носом, впрочем.
Он включил запись.
8.
- Как я ненавижу тебя, - сказала старуха. Ее глаза, полускрытые тяжелыми набрякшими веками, слепо смотрели в полумрак. – Господь всемилостивый, как же я тебя ненавижу.
Хаск опустился на колени перед ее креслом. Сморщенная коричневая лапка дернулась, как будто старуха хотела дать ему пощечину, но затем передумала. Скрюченные пальцы перебирали складки пледа, выдергивая из него незримые ворсинки.
- Ты нашел время, чтобы поговорить с Лиарой и Хаккетом, да даже с этими напыщенными говномесами из Совета. Выступал по сраному телевидению, прямо-таки источая неземную благость. Ты был со всеми, но не со мной. Со мной ты ни разу даже не связался. Конечно, зачем тебе Уильямс, если нет члена, чтобы ее трахать?
- Я не Шепард, - возразил хаск. – Я обладаю всей полнотой его памяти, но я - не он. Твои упреки несправедливы, Эшли. Я делал то, что считал целесообразным.
- Сволочь, - сказала Эшли. – Тогда какого хрена тебе нужно сейчас?
- Я не Шепард, - повторил хаск. – Вернее, я не только Шепард. Но я содержу в себе его память. В том числе и память о тебе.
- Ты хочешь сказать, что нежно любил меня все эти годы?
- Под любовью подразумевается сложный комплекс нейрохимических процессов, которые не могут иметь места без соответствующего органического субстрата.
- Еще бы. У хасков нет членов. Зачем ты пришел?
Хаск взял ее изуродованную артритом руку, повернул ладонью вниз, внимательно рассматривая выпуклые деформированные костяшки. Его глаза в темноте горели ясным синим светом. Потом он склонил голову и легко коснулся губами тонкой морщинистой кожи.
- Я не знаю, Эш, - сказал он с какой-то жуткой, нечеловеческой тоской. – Не знаю. Я помню, как ты читала наизусть Теннисона, и солнце играло у тебя в волосах. Я помню, где у тебя родинка в паху. Я не могу любить тебя, но содержу в себе память о любви.
Старуха вырвала у него свою кисть и судорожно прижала ее к груди, комкая плед.
- Я не хочу тебя видеть, - прошипела она. – Хватит меня мучить.
- Будь рядом, когда гаснет свет, и кровь густа, и тяжек сон, и сходит жизнь моя на нет, все замедляя колесо. Будь рядом, когда больше нет той веры, чтобы битву длить, чтоб в час темнейший, может быть, сиянье вечное узреть.
Он замолчал и отодвинулся. Она торопливо схватила его за руку.
- Нет, постой, останься. Я еще не сказала тебе всего. Не сказала, как же я тебя ненавижу. Я тосковала по тебе все эти годы, ублюдок. Джон, посмотри на меня. Нет, не смотри. Я старая, боже, какая же я стала старая.
- Моя милая, милая Эш.
Старуха заплакала, уродливо искривив беззубый рот, но не издавая ни звука. Миротворец стоял перед ней в позе кающегося грешника, согнувшись, опустив лысый, опутанный проводами череп на ее колени. Смотреть на них было невыносимо.
- Я скоро умру, - сказала, наконец, Эшли, немного успокоившись.
- Да, - ответил Миротворец.
- А ты? Что ты-то собираешься делать? Так и будешь надзирать за нами, как за детишками в манеже? Ничего себе способ потратить вечность.
Хаск поднялся на ноги, выпрямился, заложив руки за спину. Его жуткая сероватая физиономия ничего не выражала.
- Я буду здесь какое-то время.
- А потом?
Он устремил взгляд в окно, будто надеясь увидеть звезды, но их загораживали темные верхушки деревьев.
- Мы опасаемся, что наше дальнейшее вмешательство в дела галактики принесет больше вреда, чем пользы. Я лично также опасаюсь, что подаю дурной пример.
Старуха хихикнула.
- Раньше Жнецы были врагом, пугалом. Теперь я вижу, как они становятся идеалом. Я не хочу этого.
- Ты и сам - Жнец.
- Не совсем. Но даже если бы это было так - я никому не желаю своей судьбы. Вы должны отыскать свое будущее. Должны сами его построить. Не жертвуя своей сутью ради создания новых Жнецов - по принуждению или по собственной воле.
- Ты так и не сказал, что будешь делать лично ты.
- Млечный Путь – не единственная галактика. Лишь Жнецы обладают возможностями для межгалактического перелета. Он продлится сотни, тысячи, возможно миллионы лет. Но мы практически бессмертны. Утратив цель, для которой мы были созданы, мы должны обрести новую – а что же может быть более стоящей целью, чем звезды?
Эшли улыбнулась.
- Это говорит Миротворец или Джон Шепард?
- Мы – единое целое.
- Не боишься, что без тебя тут все передерутся?
Миротворец развернулся к ней. Краткий проблеск человечности угасал, сменяясь обычной отстраненностью.
- Наши приоритеты изменились. Даже если органическая жизнь вновь поставит себя на грань уничтожения, мы не вернемся для возобновления цикла. Больше никто не будет вас подстраховывать. Вы подобны беспечным детям – не желаете думать за себя, надеясь на богов, благих или жестоких. Но рано или поздно нужно взрослеть.
Он замолчал. В палате было совсем темно, и в темноте лицо хаска было бы неотличимо от человеческого, если бы не горящие холодным огнем глаза.
- Я верю, - сказал он, - что если вы не уничтожите себя, то однажды присоединитесь к нам в нашем путешествии. И тогда мы встретимся не как Жнецы и урожай, и не как пастухи и стадо, и не как боги и смертные, но как равные.
Эшли слабо пошевелилась, поправляя на плечах смятый плед, и пробормотала:
- В тебе куда больше от Шепарда, чем ты сам догадываешься.
9.
Когда приказ об эвакуации поступил на омнитул, Крайтон вел флаер, направляясь к штаб -квартире Церкви Вечного Света.
«Я опасаюсь, что подаю дурной пример».
«Жнецы становятся идеалом».
Сколько лет назад это было снято? Тридцать? Сорок? Он знал, он просчитал, что этим все кончится. Миротворец самоустранился, перестал напоминать о себе, но слишком поздно, вред уже был нанесен. Все это время ответ был на поверхности. Да что там, Шефер почти прямым текстом об этом говорил. Синтез. Lux perpetua.
Они создают Жнеца.
Боже всемилостивый, там, на Авалоне они превращают себя в Жнеца. Вот вам и Остров Яблок, откуда нет возврата.
«Я выполню твое условие, Серый Посредник», - Крайтон крепче стиснул руль. - «С превеликим удовольствием».
Пиликанье омнитула он даже не сразу заметил. Сбросил звонок - потом, все потом. Даже если это советник Ким или Миротворец лично. Сейчас он занят.
Омнитул не умолкал.
Приказ на эвакуацию? Через восемь дней? На турианском транспортнике?
- Шутники хреновы, - прорычал Крайтон сквозь стиснутые зубы. - Найду - убью.
- Крайтон! Крайтон!
Он глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки.
- Не сейчас, советник. Вы вообще должны уже спатеньки.
- Именно сейчас! - в обычно ровном голосе госпожи Ким звучали истерические нотки. - Вы получили это? Приказ на эвакуацию?
Он неожиданности Крайтон едва не вписался в здание.
- Получил, - сказал он. - Не иначе как кто-то хакнул общую сеть. Отмените эти приказы, потом разберемся.
- Их нельзя отменить, идиот! Доступ перекрыт! Максимум я могу качать порнуху из экстранета!
- Другие советники?
- В такой же ситуации. Я связалась с космопортом. Прибывают транспортные корабли. Наши, турианские, азарийские. Огромные транспортники, военные и гражданские. Каждый из них получил приказы якобы от своего командования. У каждого, черт подери, есть расписание швартовки! Безупречная логистика!
- Не кричите, мэм, - сказал Крайтон. - Я думаю, что понял, в чем дело. Вы хотели Миротворца? Ну вот и получайте.
- Эвакуация? - пробормотала женщина севшим голосом. - Всей Цитадели? Всех десяти миллионов?
- Почему нет? Логистика безупречна, вы сами сказали. На вашем месте я бы послушался. Миротворец не просто так это затеял.
- Вы что-то знаете, Крайтон?
- Я все объясню, - флаер опустился перед зданием Церкви. - Обязательно. Но чуть позже.
Шефер был в кабинете.
Почему-то Крайтон не сомневался в том, что он там будет. Точно две элементарные частицы с противоположным зарядом, они притягивались друг к другу.
- Вы получили это? - спросил Шефер. Он как будто вылинял, в одночасье потеряв весь свой лоск. Дрожащим пальцем он тыкал в свой омнитул. - Вы получили?
- Сообщение от вашего бога? Да. Все его получили.
- Он изгоняет нас, - губы проповедника дрожали. - Очищает свое тело от паразитов.
- Свое тело? Ах, да, Цитадель. На вашем месте я не принимал бы это так близко к сердцу. Может, вам повезет и вы получите место на азарийском корабле. Целый корабль синих красоток, Кухенваген, или как вас там.
Шефер рывком поднялся из-за стола и занес кулак, как будто хотел ударить Крайтона в лицо. Затем обмяк и плюхнулся на место.
- Что ж, - проговорил он медленно, - если Он так желает, мы уйдем…
- На Авалон, - подхватил Крайтон. - О, Авалон, дивный остров, остров вечной юности. Да?
Шефер медленно поднял голову.
- Что ты можешь знать об Авалоне, ничтожество?
- Например, что вы там создаете нового Жнеца.
Проповедник визгливо расхохотался.
- Нет закона, запрещающего самоубийства. Все, кто жертвует собой ради вознесения, делают это добровольно. Потому что вознесение может быть только добровольным.
- Плевал я на закон, - спокойно ответил Крайтон. - Никакой закон не помешает мне вышибить тебе мозги. Твоя охрана разбежалась. Приказ на эвакуацию, знаешь ли. В них, видимо, еще осталось что-то человеческое, и они спешат к своим семьям.
- Ты не знаешь, где Авалон.
- Ты сам мне скажешь.
- Нет.
- Если будет нужно для этого нарезать твой член кружочками - клянусь, я это сделаю.
Шефер одним сильным пинком опрокинул стол. Крайтон отскочил, выхватывая пистолет.
- Плоть слаба, - сказал Шефер. - Я могу выдать тебе Авалон, сам того не желая. Поэтому сейчас ты умрешь.
Они кружили вокруг опрокинутого стола, целясь друг в друга, как два дуэлянта. Оставалось дождаться, когда секундант бросит платок.
- Если умру, то вместе с тобой.
- Пусть так. Моя жизнь - ничто. Авалон продолжит свое существование.
Продолжая кружить, они поменялись местами. Теперь Крайтон стоял лицом к двери, а Шефер - спиной. Из-за его спины Крайтон не мог видеть лица вошедшего. Шефер же даже не обернулся.
- Убейте этого человека, - приказал он.
Выстрел показался оглушительным. Крайтон невольно опустил глаза, как будто ожидая увидеть на своей груди кровавое пятно. Пятна не было.
Шефер медленно осел на пол. Лицо его выражало безграничное удивление. На месте затылка красовалось неопрятное багровое месиво. Крайтон открыл рот, потом снова закрыл.
- Скажите, - спросил он, - вы саботировали сооружение собственной статуи, или это стечение обстоятельств?
Хаск строго смотрел на него немигающими синими глазами.
- Из всех вопросов, которые мне когда-либо были заданы, этот - самый бессмысленный, Спектр Крайтон.
Крайтон сунул пистолет в кобуру и громко расхохотался.
- На самом деле, я бы справился и сам.
- Не сомневаюсь, - сказал Миротворец. - Но я решил проконтролировать это лично.
- Вы знали об Авалоне?
- Этот человек хорошо прятал свои секреты. Но не от меня.
- Почему вы вмешались только сейчас?
- Как вы могли заметить, с некоторых пор я избегаю вмешательства, опасаясь, что вреда принесу больше, чем пользы. В галактике существует масса несправедливости, жестокости и подлости. Но вы должны справляться с ними сами.
- Хорошо, тогда поставим вопрос по другому, - Крайтон тяжело вздохнул. Общаться с Миротворцем было куда сложнее, чем составить правильный запрос в экстранете. - Почему вы тогда вообще вмешались?
- Потому что я покидаю обитаемый космос. Я счел целесообразным прежде загладить нанесенный вред. Взвешивание альтернатив… заняло время.
- И вы не боялись, что они и вправду построят нового Жнеца?
- Нет. Они не обладали достаточными знаниями.
Крайтон прикусил губу.
- Так что, все эти жертвы…. Это было впустую?
Миротворец промолчал.
- Ты должен был остановить это раньше, жестяная башка! Тебя считали богом!
- Люди шли на это добровольно. Я не хотел этого. Поймите, Крайтон, я не могу все время вас контролировать, не могу отнять свободу выбора, даже если этот выбор кажется мне ужасным. Вначале я думал, что смогу принести пользу. Теперь я понимаю - нет. Я должен был уйти сразу после вторжения.
- Вначале?
- Тогда меня звали Джон Шепард. И я был глуп.
- В какой-то момент я думал, что он - это вы, - Крайтон пихнул труп носком ботинка. - Что вы решили организовать культ имени себя.
- Не интересует, - оборвал его Миротворец.
- Да, я уже понял. Значит, на этом все?
- Не совсем. Скачайте данные с его терминала, Крайтон. Вы с удивлением обнаружите, что наш общий друг был весьма финансово нечистоплотен.
- Но я проверял…
- Делайте как сказано.
Крайтон улыбнулся.
- Я понимаю. Мало убить человека, надо убить идею. Разоблачить его в мошенничестве. Устроить скандал. С чего вы так расщедрились, а?
- Считайте это прощальным подарком. И не забудьте об обещании, которое вы дали Серому Посреднику.
- Откуда вы…
- Пропустим это. Далее. Я желал бы напоследок дать вам совет.
- Лично мне? Или всему человечеству? Или не только человечеству? Ох, проклятье, я забыл дома скрижали!
- Не повторяйте в будущем наше прошлое. Будущее имеет смысл, только если оно свое.
- Что-то еще?
Миротворец склонил голову набок, шелестя проводами, и его синие светодиодные глаза лукаво сверкнули:
- Мойте руки перед едой.
10.
Турианский транспорт болтался возле Цитадели уже с неделю. Капитан был откровенно недоволен, но Спектру отказать не мог.
- Эвакуация завершается, - сказал он, топорща жвалы. - Чего вы вообще ждете?
- Явления божества, - неопределенно ответил Крайтон.
- Какого? У вас, людей, их много.
- Какого-нибудь. Капитан, клянусь, вы не пожалеете. Будете еще внукам рассказывать.
- Говорят, будет война, - сказал турианец. - Не поделитесь с простым солдатом секретными сведениями, а, Спектр?
- Все возможно. Войны были и будут.
Они в молчании смотрели на экраны капитанского мостика. На экранах была прекрасно видна Цитадель.
- А ведь у меня пиво в холодильнике осталось, - протянул Крайтон. - Жалко.
- У меня есть, - отозвался турианец.
- Декстро?
- Разумеется.
- Очень смешно. Ненавижу турианский юмор.
Снова молчание. Крайтон вжался в кресло и почти не шевелился. Капитан замер в соседнем кресле, будто заразившись его ожиданием.
- Начинается, - тихо сказал Крайтон.
- Что?
- Götterdämmerung.
- Что-то у меня переводчик барахлит.
- Сумерки богов.
В тишине, не отрываясь, они смотрели на экраны.
Цитадель закрывала лепестки.
Персонажи: оригинальные (дело опять происходит в глубоком пост-гейме, увы мне), из каноничных - Лиара в крошечном эпизоде, м!Шепард/Эшли в ретроспективе.
Рейтинг: G
Саммари: пост-контроль. Жнецы из орудия уничтожения превратились в миротворческий корпус, управляемый новым технобогом. Но ничто не длится вечно, и однажды уже привычные всем живые корабли исчезают, оставив галактику наедине с давними законсервированными, но так и не решенными противоречиями.
(Я в свое время серьезно рассматривал вариант о поступлении на философский факультет. И это, блин, заметно. И что рассматривал, и что не поступил. Я когда сидел и писал, брат сунулся через плечо и долго и глумливо ржал, так как нельзя не ржать над фанфиком, где встречается слово «имманентный». Наверное, можно это рассматривать в качестве ворнинга. А, и еще. В одном месте там стихи Теннисона, я уж как сумел, так и перевел, не взыщите, стихотворный перевод - не мое).
читать дальше
И с вечностью пребуду наравне.
Данте, «Божественная комедия»
1.
Кто видел батарианку в розовом - не забудет никогда. Крайтон старался не пялиться на нее слишком откровенно, но не преуспевал. Проклятое розовое платье само лезло в глаза.
- Основная идея гностицизма очень проста. Мир несовершенен, говорит гностик. Мир полон страданий, присущих ему имманентно. Жизнь телесная имеет своим итогом лишь гниение и мерзость, любовь же - уловка, заставляющая несчастных слепцов воспроизводить себя, тем самым поставляя новую пищу для смерти. Жизнь - это и есть ад. Дурной сон, который нужно избыть.
Крайтон подавил зевок и вежливо кивнул. Мариса Хар’Джен нахмурилась.
- Вам неинтересно? - спросила она вкрадчиво, прерывая лекцию. - Мне казалось, именно вы настаивали на встрече.
- У меня конкретное задание, док, - возразил Крайтон. - И я не понимаю, чем мне поможет копание в дремучем прошлом.
Мариса недовольно поджала губы. Они были накрашены розовой помадой в тон к платью.
- Ничто не ново, - заметила она.
- О Жнецах мы узнали-то всего лет сто назад. Следовательно, религия, объявляющая их богами, не может быть старше.
- Внешняя сторона религий меняется, ядро остается неизменно. Я защитила диссертацию по теме культов, возникших после вторжения. Большинство их по сути было неогностическими. Жнецы рассматриваются в них как посланцы истинного бога или богов, явившиеся, чтобы вызволить души, томящиеся в темнице плоти. В этом свете прерывание Жатвы - трагедия. Ошибка, которую нужно исправить.
Батарианка, имеющая степень доктора философии - такое тоже не скоро забудешь, подумал Крайтон и слегка улыбнулся.
- Вам виднее, док, - сказал он примирительно. - На мой вкус, довольно дурацкая вера. Может быть, эти сектанты индоктринированы. Могли же Жнецы взяться за старое?
Мариса рассмеялась. Смех у нее был неожиданно приятный.
- Не стоит сваливать все на индоктринацию. Человеческий разум порождает и более деструктивные концепции, причем совершенно самостоятельно.
- Только человеческий?
- Я не расистка. Мы, батарианцы, в этом смысле на вас похожи: любопытный феномен культурной конвергенции. Ни одна другая раса не породила столько пророков, оккультистов и попросту бесноватых, как батарианцы и люди.
- Еще один вопрос, - Крайтон подался вперед, сцепив руки в замок. - Насколько характерны для таких культов ритуальные самоубийства?
- Встречается и такое, однако это скорее исключение, чем правило. Они ставят целью не свое личное освобождение, а возобновление Жатвы, спасение для всех. Каждая Жатва должна увенчаться сотворением нового Жнеца, который вместит в себя генетический материал всех рас цикла. Это смерть для индивида, но в то же время - форма коллективного бессмертия. Индивидуальное самоубийство возможно, особенно если сектант оказывается в безвыходной ситуации, но оно не является предпочтительным. Массовые самоубийства имели место в прошлом, когда Жнецы еще не покинули обитаемый космос. Сектанты распродавали все свое имущество и на вырученные деньги покупали корабли. Подлетев к Жнецу, они открывали огонь. Жнецы неагрессивны, пока их не спровоцировать, но к самообороне прибегают без колебаний. Одна из групп, покончившая с собой таким образом, называла луч Жнеца мостом Чинват - образ, взятый из одной из человеческих мифологий.
- Вы очень мне помогли, доктор Хар’Джен, - медленно сказал Крайтон. - Очень.
- Всегда к вашим услугам, офицер. Приятно сознавать, что даже мое «копание в прошлом», как вы изволили выразиться, может принести пользу. Это прямо-таки придает смысл моему существованию.
Крайтон с усилием оторвал взгляд от ее затянутой в розовое груди. Батарианцы всегда казались ему на редкость непривлекательной расой, но грудь была роскошная.
- Кстати, а что означает слово «имманентный»? - пробормотал он.
Все четыре глаза Марисы прямо-таки лучились презрением.
- Спросите в экстранете.
2.
- Жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна.
Проповедник был красив - не слащаво-смазлив, а именно красив настоящей мужской красотой. Твердый, гладко выбритый подбородок, высокие скулы, благородная седина на висках, печальные карие глаза. Крайтон покосился на свою соседку - немолодая женщина смотрела на сцену (или, может, возвышение стоило назвать амвоном, Крайтон в этом не разбирался), приоткрыв рот, и пухлыми пальцами тискала сумочку. Проповедник был похож на актера из старого двухмерного кино. Дамочкам нравится.
- Человек рождается в крови и крике - животное, всего лишь животное, такова суть его. Он сражается за пищу, называя это «конкурентной борьбой», он спаривается со своей самкой, называя это «любовью», он умирает и превращается в гниль. Мухи откладывают яйца в его глаза, черви едят его печень, травы вырастают меж его ребер. Затем птицы склюют и пожрут червей, и пастух выведет коз на выпас, чтоб те питались сочными травами. Охотник убьет тех птиц, и жена его приготовит жаркое для своих детей, и напоит их молоком тех коз, и не будут знать они, несчастные слепцы, что пожирают мертвую плоть.
Проповедник воздел руки, и на четырех огромных экранах его изображение повторило это движение. Женщина рядом с Крайтоном мелко и часто дышала.
- Таков замкнутый круг, где органическая жизнь - насмешка вселенной, ибо жизнь одного может поддерживаться лишь смертью другого. Смотрите - вот, мы вышли из колыбели Земли, вот, мы видим космос, и животное в нас дрожит, пугаясь холода и темноты. Не ничтожны ли мы?
- Да, - дуновением ветра пронеслось по рядам. - Да.
- Вот, мы видим звезды вблизи, и животное в нас дрожит, пугаясь их испепеляющего жара. Не ничтожны ли мы?
- Да, - простонал зал.
Проповедник почти кричал. Его голос, многократно усиленный, гремел из скрытых динамиков.
- Вот, мы видим других существ, и животное в нас дрожит, пугаясь их чуждости, не понимая, что все мы - равны, все мы - пленники своей плоти. Не ничтожны ли мы?
Освещавшие помещение огни - тусклые светодиоды, по форме имитирующие свечи, но горевшие ровным бестрепетным огнем - начали медленно гаснуть. Зал погружался во тьму, и в этой тьме экраны ожили вновь. Медленно проявляясь, на них возникали светящиеся картины: зеленая лужайка перед домом, какой мог бы стоять в любом пригороде на Земле или одной из планет-колоний, ребенок, качающийся на качелях. Затем камера начала подниматься вверх, показывая вначале городок, потом - страну, потом континент и планету, и продолжая двигаться все выше и выше, пока на экранах не возникла спираль Млечного Пути. Крайтон выскользнул из кресла и, пригибаясь, чтобы его голова не маячила на фоне экранов, направился к боковому выходу. Там стоял одинокий охранник, который пялился на экраны, открыв рот, как и все прочие, завороженный речами проповедника. Крайтон подумал, что стоит проверить помещение на предмет распыляемых наркотиков: он знал, что всякого рода мошенники часто используют этот прием, чтобы увеличить внушаемость аудитории.
Млечный Путь на экране продолжал уменьшаться, пока не превратился в крохотную светящуюся точку, неотличимую от множества ей подобных точек, разбросанных на бархатно-черном фоне.
- Во Вселенной существуют миллиарды галактик, - сказал проповедник. - Не ничтожны ли мы?
Церковь Вечного Света арендовала здание целиком. Из любопытства Крайтон узнал, сколько это стоит, и мысленно присвистнул. С финансированием у этих ребят было все в порядке. Еще одно, на заметку: узнать, откуда они берут деньги. Церковь была зарегистрирована на Цитадели как некоммерческая религиозная организация - совершенно официально, конечно же. Свобода вероисповедания была один из китов политики Совета. Если кто-то вздумает обожествить каклизавров или считает себя реинкарнацией одного из древних старейшин элкоров - это его право. До тех пор, разумеется, пока он не совершит ничего уголовно наказуемого.
Вечный Свет, думал Крайтон, поднимаясь на служебном лифте. Lux perpetua. Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis.
Сам Крайтон не был религиозен, но его прабабка была католичкой. Она рассказывала, как ребенком пряталась от хасков и сборщиков Жнецов в исповедальне католической церкви. Мать велела ей сидеть тихо и не выходить наружу, что бы ни случилось. Больше она ее не видела. Одно из самых ярких воспоминаний детства - бабкины похороны, заупокойная служба на горделивой латыни.
Lux perpetua luceat eis.
Да сияет им вечный свет.
Название, которое выбрала для себя проклятая секта, казалось Крайтону оскорбительным.
Он надел респиратор и нажал на кнопку омнитула. Неделю назад он проник в здание в составе ремонтной бригады, нанятой для замены барахлившей системы кондиционирования воздуха. Установить в одном из воздуховодов дистанционно управляемую емкость с сонным газом было делом техники.
На двадцатом этаже было сумрачно и тихо. Выходя из лифта, Крайтон перешагнул через распластавшегося на полу охранника и бросил короткий взгляд на часы. У него не больше десяти минут, прежде чем газ перестанет действовать - слишком мала концентрация. По расчетам Крайтона, этого должно быть достаточно. Его шаги гулко отдавались в коридорах. В холле двадцатого этажа висели все те же огромные экраны: звук был отключен, и в абсолютной тишине крутилась одна из последних записей Миротворца. Крайтон не замедлил шаг: этот эпический видеофильм «Миротворец заключает договор с Советом» он уже видел не раз. Его всегда занимало, каково было советникам пожимать руку хаску, пусть даже облаченному в деловой костюм. Политика. Чего только не сделаешь из политических соображений.
Минута - на путь от лифта до кабинета. Еще минута - на взлом замка.
Терминал проповедника источал мягкий янтарный свет. Крайтон ухмыльнулся и, подвинув поближе большое кожаное кресло на колесах, подсел к терминалу и подключил к нему свой омнитул. Сам он из всех хакерских приемов владел только примитивным брутфорсом, но через омнитул можно организовать удаленный доступ для кого-то, куда более компетентного, чем он сам.
- Карлос?
- Есть контакт.
- Быстрее шевелись, - буркнул Крайтон. - Семь минут.
- Не торопи мастера.
На мониторе промелькнули какие-то строчки, так быстро, что Крайтон не успел ничего разобрать. Проповедник ревностно хранил свои секреты. Терминал не был даже подключен к экстранету.
- Долго еще?
- Не мешай.
Крайтон с хрустом размял пальцы. Не первая операция в его жизни, но каждый раз он нервничал, как новобранец. Чтобы отвлечься, он оглядел кабинет. Ничего интересного - массивный стол, несколько кресел, мягкий диван у стенки. Напротив - еще один экран, передававший наверх все то, что сейчас происходило в лекционном зале. Фильм про Миротворца закончился, и теперь на экране вновь появился проповедник, беззвучно разевавший рот и махавший руками.
- Включить звук, - приказал Крайтон.
- ... органики ограничены своей животной природой, синтетики - своей природой машинной. Заложники инстинктов и заложники программирования, и обе стороны одинаково несчастны. Есть ли третий путь? Есть ли путь наверх из воронки отчаяния? Да!
- Да! - взревел невидимый зал.
- И имя этому пути - синтез. Провозвестники его пришли к нам с войной, но Миротворец, пророк наш, остановил их, ибо нельзя вознести насильно. Миротворец указывает нам путь. Заканчивается эра отчаяния. Начинается эра бессмертия.
Экран потух так внезапно, что Крайтон вздрогнул.
- Карлос?
Никто не ответил. Мерцающие строчки кода застыли. Крайтон встряхнул омнитул, как будто от этого мог быть прок.
- Завис, что ли?
- Как вам понравилась проповедь?
Крайтон резко развернулся и соскочил с кресла, одним движением принимая боевую стойку. Оружия у него при себе не было: на входе в здание стояли детекторы. Но если будет нужно, он готов драться и голыми руками.
Проповедник стоял в дверях и снисходительно улыбался. За его спиной маячили двое угрюмых охранников. Крайтон бросил короткий взгляд на экран.
- Запись, - пояснил проповедник. - Вы можете снять респиратор. Воздух уже очищен.
Крайтон повиновался. Черные дула пистолетов были нацелены ему в голову.
Проповедник поднял руку - правую, зачем-то отметил про себя Крайтон, значит, он левша - и на его предплечье загорелись оранжевые линии омнитула. Он провел им сверху вниз, затем посмотрел на экран и снова улыбнулся.
- Лейтенант Джеймс Крайтон, СБЦ. Приятно познакомиться, лейтенант.
- Не могу сказать того же… святой отец, - язвительно ответил Крайтон.
Проповедник небрежно махнул рукой, и охранники убрали оружие и удалились. Мягко прошуршала закрывшаяся за ними дверь.
- Ну что же вы вскочили, присаживайтесь, - проповедник радушно кивнул в сторону кресла и сам разместился на диване, небрежно закинув ногу на ногу. - Вы не ответили, лейтенант. Как вам понравилась проповедь?
- Познавательно, - буркнул Крайтон. - Но не хватает голых азари и веселой музыки. Вы собираетесь сдать меня начальству?
- Нет, я собираюсь отдать вас Хранителям для переработки на протеин, - проповедник ухмыльнулся. - Извините, шутка. Прежде всего, хотелось бы знать - чему я обязан вашим визитом, лейтенант? У вас, страшно сказать, есть ордер на обыск?
Крайтон угрюмо засопел.
- Нет. Хорошо, я сам дурак, попался. Да, я работаю в СБЦ, но это неофициальное расследование. Мое личное.
- О?
- Я думаю, что ваша «церковь» - мошенническая контора, созданная для отмывания денег. Довольны?
- Гм, - проповедник потер переносицу двумя пальцами. - Что ж, этого следовало ожидать. Если я скажу, что вы ошибаетесь, вы, конечно, не поверите?
- Я может и дурак, но не настолько.
- А если я, допустим, предложу вам договориться…
- То я дам вам в морду, и плевать я хотел на ваших громил.
- Вы очень честный человек, лейтенант Крайтон. Глупый. Но честный. Таким образом, у нас есть два выхода. Первый - я сдаю вас СБЦ. Вы будете отстранены и в перспективе, вероятно, уволены. Далее вы начнете пить, вас бросит жена…
- Я не женат. Но вы рассказывайте, святой отец, мне интересно.
- Меня зовут Ян Шефер. «Мистер Шефер» будет достаточно.
Крайтон хрипло расхохотался.
- «Пастух»? Нечего сказать, хорошо подходит. Добрый пастырь, а?
- А вы образованней, чем хотите казаться, лейтенант, - заметил Шефер. - Ну что ж, посмеялись, и хорошо. А теперь, прошу вас, скажите - за что вы ненавидите нас?
Крайтон тупо моргнул.
- Видите ли, подозрение в мошенничестве - причина, несомненно, уважительная, но недостаточная для того, чтобы рисковать карьерой. Из этого я заключаю, что здесь кроется что-то личное. Da ist der Hund begraben.
- Ваша идеология омерзительна. Вы убеждаете людей в их ничтожности. Отнимаете у их жизней смысл.
- Напротив. Я даю им этот смысл.
- Синтез?
- Почему нет? У каждого второго уже стоят синтетические импланты, усиливающие иммунитет, остроту зрения или физическую силу.
- Импланты - всего лишь инструменты, как омнитул или молоток. Вы же говорите, что изменения должны затронуть…
- Душу?
- Саму человеческую суть. Душу, да.
- Развитие не ограничивается изобретением более совершенных инструментов. Мы приспосабливали среду под себя с начала истории, на этом основаны все известные нам цивилизации. До поры этого было достаточно. Но теперь наша среда обитания - не уютные родные планеты, а весь космос. Не должны ли мы в таком случае измениться сами, если эволюция не успевает за прогрессом? Космос огромен и страшен для полуживотных.
- Создание сверхчеловека?
- Сверхчеловечества. Вернее даже - сверхразума, который соединит в себе сильные стороны не только людей, но и других рас. Жнецы указывают путь. Не органика или синтетика, но нечто большее. Не индивидуальное сознание, угнетенное сознанием своей смертности и своего одиночества, а коллективное бессмертие, коллективный разум.
- Это стоит потери индивидуальности?
Шефер прикрыл глаза.
- Не думайте, что мне было легко прийти к такому выводу.
- Вы действительно верите в то, что говорите? - спросил Крайтон.
- Да. Можете подозревать меня в мошенничестве, лейтенант. Но мне не нужно ничего для себя. Я сказал все, что хотел. Как я уже говорил, из этой ситуации есть два выхода, и это - второй. Вы можете идти.
Крайтон недоверчиво хмыкнул.
- И вы меня просто отпустите? После проникновения со взломом?
- Вы не причинили существенного вреда. В случае рецидива я приму меры, и уверяю, они будут жестоки, но сейчас - вы можете идти.
- В таком случае, благодарю, - Крайтон встал с кресла. - Весьма великодушно. Но вы по-прежнему мне омерзительны.
Шефер печально улыбнулся.
- Истина часто бывает неприглядна, лейтенант.
3.
До назначенного времени оставался еще час, поэтому по пути в посольство Крайтон завернул на стрельбище. Всаживая пулю за пулей в мишень, он отводил душу. Данные, которые Карлос успел перекачать, содержали наброски для проповедей, впечатляющий набор религиозно-философской литературы, записи финансовых транзакций. Последнее, по крайней мере, представляло интерес, но самого главного Крайтон так и не узнал.
Где находится Авалон?
И существует ли он? Может, всех пропавших просто продали батарианским работорговцам. Проповедник казался искренним, но Крайтон уже давно понял, что сукины дети вроде него всегда кажутся искренними. В пользу версии с работорговцами говорили цинизм и здравый смысл. Но работорговцы совершают ошибки, оставляют после себя следы. Люди, уехавшие на Авалон, исчезали, как будто растворялись в воздухе.
Авалон, Остров Яблок, находящийся неизвестно где. Просто религиозная община, ведущая затворнический образ жизни. Никого не увозят туда насильно. Зацепиться не за что. Но люди исчезают. И не только люди - среди прихожан Церкви Вечного Света были и любопытные юные азари, и батарианцы (второе место по численности после людей - Крайтон вспомнил слова Марисы Хар’Джен о культурной конвергенции), и даже неизвестное количество ворча. Шефер проповедовал равенство для всех. Для Крайтона это было уже слишком. Конечно, азари, турианцы, да хоть волусы - цивилизованные народы, достойные всяческого уважения, но ворча? Мозгов меньше, чем у иного варрена.
Крайтон всадил в мишень еще пять пуль. Пули легли кучно, превратив голову мишени в одну бесформенную дыру.
Авалон, одними губами прошептал Крайтон, будто пробуя слово на вкус. Синтез. Lux perpetua.
Он выстрелил в последний раз, не глядя, и, конечно же, промазал.
Госпожа Ким, советник от Альянса Систем, была миниатюрна и строга. Черные волосы она стягивала в тугой пучок, а на пальцах всегда носила множество старомодных серебряных колец. Спокойная и вежливая, с тихим мягким голосом, госпожа Ким обладала железной выдержкой и воистину змеиным коварством. Крайтон не любил ее и не доверял ей.
- Первая фаза операции прошла успешно, - доложил он. - Шефер купился потрохами на мою легенду и пытался меня завербовать. Видимо, он решил, что ему не помешает иметь в активе оперативника СБЦ. Я очень старательно изображал идиота и даже понизил себя в звании до лейтенанта.
- Вас пожалеть или похвалить? - осведомилась госпожа Ким. - Хвалить вас пока не за что, а жалость ищите в другом месте. Вы выяснили что-нибудь об Авалоне?
- Я работаю над этим.
- Что ж, - советница сцепила руки в замок, сверкая кольцами. - Работайте. Но помните, что пока вы играете в шпионов, люди продолжают исчезать.
Единственный сын госпожи Ким был прихожанином Церкви Вечного Света. Она никогда не упоминала об этом, но Крайтон знал, а она знала, что он знает. Он мог бы сочувствовать отчаявшейся матери, но он знал также, что советница инициировала расследование вовсе не ради сына. И даже не ради пропавших людей.
- Миротворец?
- Они поклоняются ему. Считают его пророком своего будущего вознесения, примерно так.
- Это можно выяснить и в экстранете. Плохо, Спектр. Очень плохо.
- А вы думали, что можно обыскать их штаб-квартиру и обнаружить Миротворца, распивающим пивко с охраной? Возможно, он вообще не имеет отношения к тому, что творят его именем.
- Он не может не знать. А если он знает и допускает подобное, значит, для него в этом есть некая выгода.
- Точно так же, как он допускает наркоторговлю, проституцию и бытовое хамство. «Я не желаю быть вашим правителем», - процитировал Крайтон. - «Я не желаю быть вашим богом. Я - Миротворец».
- Вы знаете о стычке вблизи HG-673? Конечно же, вы знаете. Кроганы атаковали саларианский транспорт, перевозивший оборудование для колонистов. Урднот Бакара уверяет, что это обычный разбой, но мы с вами умные люди, Крайтон. «Обычный разбой» в спорной звездной системе следует понимать как «каперство».
- Не надо объяснять мне простейшие вещи, советник. Кроганская колониальная политика чрезвычайно агрессивна. В вакууме нет звука, основанием натурального логарифма является число е.
Черные глаза госпожи Ким опасно сузились.
- Вы забываетесь, Крайтон.
- Прошу прощения.
- Нам нужен Миротворец. Люди и кроганы - союзники со времен вторжения, а саларианцы до сих пор не простили нам излечение генофага. Начнись война, и мы окажемся меж двух огней. Под шумок батарианцы попытаются оттяпать у нас пару колоний. Азари, как всегда, останутся в стороне. Насчет турианцев я уверена меньше.
- Я чрезвычайно рад тому, что хотя бы геты не занимаются политикой.
- Нам нужен Миротворец, - повторила советница. - Очень нужен.
Крайтон почесал затылок.
- Вы не думаете, что он мог… не знаю, улететь? Взять отпуск? Жнецов не видно уже лет тридцать. Миротворца - и того дольше. Предоставил нас самим себе - дескать, вы уже большие, разбирайтесь сами.
- В таком случае я хотела бы знать это точно, а не основываться на ваших бездоказательных спекуляциях, - госпожа Ким устало откинулась на спинку кресла. - Найдите его, Спектр. Найдите мне Авалон. И тогда, чует сердце, вы найдете и Миротворца.
4.
Статуя Миротворца в виде трехмерной модели выглядела роскошно. Огромная величественная фигура, раскинувшая руки в жесте благословения, окруженная сияющими огнями, которые должны были изображать обитаемые миры. Но во время возведения мемориала постоянно что-то случалось: то оборудование выйдет из строя, то рабочие объявят забастовку, то главный инженер подхватит злой понос, то какой-то чудак подаст судебный иск, уверяя, что статуя оскорбляет его эстетические чувства. В конце концов, стройку, ставшую черной дырой для кредитов, вынуждены были свернуть. Остались только мерцающие в воздухе огни, безликий макет галактики.
Возможно, думал Крайтон, Миротворец сам таким образом саботировал создание своего же памятника. Из скромности, или еще по какой причине.
«Я не желаю быть вашим богом».
Если ты не желаешь, думал Крайтон с необъяснимой злобой, - то какого хрена допускаешь существование Церкви Вечного Света?
Если ты не желал быть богом - то зачем стал им? Зачем заставил поверить, что ты всегда будешь рядом, страхуя и охраняя?
Мог ли Миротворец ошибаться?
О происхождении Миротворца ходило множество сплетен и теорий, но ни одна из них так и не получила подтверждения. Ясно было одно - он появился в последние часы вторжения. Сработал Горн, и потоки синего света залили Солнечную систему, где состоялось генеральное сражение Жнецов и союзного флота. Масс-ретрансляторы вышли из строя, не выдержав проходивших через них потоков энергии. Затем Жнецы отступили. После они, единственные, кто владел необходимой технологией, восстановили ретрансляторы. Их наземные силы - полусинтетические зомби, сделанные из людей и азари, турианцев и батарианцев, были в основном уничтожены армией - напрасно, как теперь считалось: подчиняясь Миротворцу, как и сами Жнецы, они тоже могли помочь в восстановлении. Но тогда все еще не могли поверить, что вторжение окончилось. Цикл был прерван.
Через три земных года восстановленная Цитадель открыла лепестки.
Тогда и объявился Миротворец.
Общеизвестны были три его появления. Первое, которое все смотрели еще в школе - хаск в деловом костюме, пожимающий руки советников. Второе - военная операция, проведенная Жнецами на какой-то покрытой океанами планете, считавшейся необитаемой: истинная цель этой операции так и осталась скрыта. Третье - уничтожение планеты, не имевшей даже названия, а лишь кодовый номер. Планета служила базой для пиратов, работорговцев и прочей швали, которая, подобно стервятникам, пировала на мирах, потрепанных вторжением. Туда, собственно, им и дорога.
Миротворца считали богом. Представителем какой-то неизвестной, невероятно древней и могущественной расы, который заметил творящуюся несправедливость и решил проявить снисхождение. Считали неимоверно развитым искусственным интеллектом. Считали, наконец, реинкарнацией капитана Шепарда - первого Спектра-человека, сумевшего создать самый мощный союзный флот, какой только знала история, и пропавшего без вести во время операции «Молот». Последнее казалось Крайтону наименее правдоподобным. Шепард был символом, вокруг которого сплотились люди и не-люди. Неудивительно, что таким образом они пытались канонизировать его после гибели.
Шепард, подумал Крайтон, глядя на вращающиеся в воздухе огни мемориала. Еще одна фамилия с выразительной этимологией. Пастух. Нет, Пастырь.
Ян Шефер.
Джон Шепард.
Крайтон не удивился тому, что имя проповедника оказалось ненастоящим. Неожиданным был сам выбор псевдонима. Поэтому он догадался с такой задержкой.
А ведь если теория верна, и Шепард и есть Миротворец, то не мог ли он захватить контроль над телом проповедника так же, как он контролировал своего аватара-хаска?
Крайтон сплюнул прямо на подножие мемориала и направился к стоянке флаеров, улыбаясь и качая головой.
5.
- Ян Шефер, а?
- Что у вас на уме, лейтенант?
- На уме у меня некий капитан Джон Шепард, ныне покойный.
Шефер усмехнулся.
- А, вы разгадали мою маленькую мистификацию. Что ж, каюсь. Если хотите, проверьте по отпечаткам или ДНК, как вы в СБЦ это делаете - моя настоящая фамилия Айгенштайн, я не стыжусь ее, но для моей работы требуется нечто более короткое и запоминающееся… Как вам понравилась проповедь?
- Вы так и не вняли моему совету насчет музыки и танцовщиц азари.
- Но тем не менее, вы пришли. Как и на прошлой неделе, кстати говоря. И на позапрошлой.
- Что вы хотите услышать? - огрызнулся Крайтон. - Что я проникся вашей идеологией и жажду упасть вам в объятья? Нет.
- Нет?
- Нет. Но я много думал.
- Вот как? - Шефер подался вперед и прищурился. В этот момент он был похож на психоаналитика. - О чем же?
- О развитии. Возможно - только возможно, Шефер! - вы в чем-то правы. Мы должны измениться, стать чем-то большим. Но что меня категорически не устраивает, так это то, что под этим «большим» вы подразумеваете Жнецов. Вы знаете, как ответили геты, когда с ними пытались наладить дипломатические отношения? Они сказали, что органикам ничего не угрожает, пока те оставляют их в покое. Что они собираются строить свое будущее. Обязательно свое. Вам не кажется, что мы могли бы поучиться у этих машин мудрости и чувству собственного достоинства?
- Их время еще придет, Крайтон. Их время придет. Тогда они осознают, что их синтетическая природа ограничивает их так же, как нас ограничивает наша органическая.
- Я это уже слышал в вашей проповеди. Но почему синтез обязательно должен привести к созданию Жнеца?
- Почему вас так смущает это? Вам не нравится, как они выглядят? У вас инсектофобия?
- Вы так чертовски остроумны, Айгенбах, или как вас там, что я прямо уссываюсь от смеха. Меня смущает то, что Жнец - это коллективный разум, эдакий улей. Даже если модернизация необходима, она может быть точно так же осуществлена в пределах одного организма, который при этом не потеряет своей уникальности.
- Вы опять об этом. Индивидуальное сознание, - Шефер вздохнул. - Вы знаете, что в буддизме индивидуальность считается иллюзией, которую нужно преодолеть? Эгоцентризм ограничивает нас, как вы не можете этого понять?
- Мне нравится моя ограниченность.
- И ради нее вы готовы отказаться от всей Вселенной?
Крайтон отвел глаза и чертыхнулся.
- Зачем вы приходите на проповеди, Джеймс? - мягко спросил Шефер. - Зачем вы пришли ко мне? Не потому ли, что вы уже сомневаетесь в своей правоте, просто боитесь уронить себя, признавшись в этом? Но сомнение - признак высокоразвитого ума. Его не нужно стыдиться.
- Я, пожалуй, пойду, - буркнул Крайтон. - Но не думайте, что вы меня убедили. Я просто отвожу силы для перегруппировки. Кстати, я проверил вашу финансовую отчетность. Все в порядке. Удивительно, сколько народу вам жертвует свои кровные кредиты.
- Мы никого не принуждаем к этому, лейтенант. Деятельность Церкви полностью законна. Если, конечно, Совет еще не отменил свободу вероисповедания.
- А возможно, стоило бы, - ляпнул Крайтон из чистого упрямства, но тут же смутился и даже немного покраснел. - Ладно, это я так… Можно, я еще зайду?
Шефер тихо рассмеялся, встал с кресла и протянул ему руку. Поколебавшись секунду, Крайтон ответил на рукопожатие.
В этот момент он подумал, что знает теперь, что чувствовали советники, сто лет назад обменявшиеся рукопожатиями с хаском-Миротворцем.
Совершенно ничего особенного.
6.
Крайтон любил свой дом.
Наглая ложь, что в квартирах холостяков непременно лежит пыль по щиколотку и повсюду валяются непарные носки. Во-первых, дрон-уборщик стоит вполне доступно даже при средней зарплате. Во-вторых, далеко не все холостяки - засранцы. Крайтон, к примеру, был весьма хозяйственным человеком. Но стереотипы удивительно живучи.
Эволюция отстает от прогресса, промелькнуло в голове. И общественная мысль, видимо, тоже.
Тьфу, пропасть. Крайтон выругался вслух, засовывая в духовку свой будущий ужин - аппетитную жирную курочку. Надо поменьше болтаться в компании чокнутых пророков. Вообще надо поменьше работать. Потому что даже курица - настоящая, не какое-нибудь протеиновое дерьмо, синтезированное неизвестно каким способом - встанет в горле комом, если вместо соуса к ней будут прилагаться такие мысли.
Наверное, Шефер при каждой трапезе думает о том, что жрет чей-то труп, подумал Крайтон и фыркнул себе под нос. Перед ужином, чтобы расслабиться, он уже выдул две банки пива, и алкоголь начинал понемногу действовать. Но если не позволять себе немного глупостей, недолго и заработать нервный срыв.
Крайтон прихватил из холодильника еще пару банок, прошлепал в гостиную и там повалился на диван, задрав ноги на спинку. Терминал был настроен на «Новости галактики». Миловидная журналистка, улыбаясь до ушей, рассказывала об окончании строительства «Утренней звезды».
В кои-то веки хорошие новости. Крайтон прибавил звук.
- Первый масс-ретранслятор, созданный на основе технологий Жнецов, будет предположительно введен в эксплуатацию в третьем квартале текущего года. Пока же проводятся тесты, которые докажут его полную безопасность. Сейчас со мной в студии доктор Т’Лари, одна из руководителей проекта. Вам слово, доктор.
- Это беспримерный технологический прорыв…
Крайтон зевнул и отхлебнул еще пива.
- … который стал возможным лишь благодаря тесному сотрудничеству всех четырех народов, составляющих Совет…
Крайтон вздохнул. Азари. Всегда взывают к миру - мир выгоден для коммерции. Даже туда, на «Утреннюю звезду» просачиваются общие настроения. Надо бы сходить проведать курочку, а то он, кажется, опять забыл выставить таймер.
- А теперь - новости политики. Примарх Целестис объявил о планирующемся визите на Цитадель.
Крайтон нехотя поднялся с дивана и поплелся на кухню, почесывая живот. А турианцы, кажется, собираются выступить в необычном для себя амплуа - посредников. Или Целестис, старый ящер, собирается заключить военный союз с одной из сторон. Но «Утренняя звезда», а! Технология ретрансляторов, главный секрет древности - и вот он, пожалуйста, лежит как на блюдечке.
- Срочные новости, - голос журналистки застиг его, когда он уже взялся за ручку духовки. - Тучанка объявляет о смене военного лидера. Им стал Урднот Солус, сын бывшего вождя Урднота Рекса и нынешнего посла кроганов на Цитадели Урднот Бакары. Согласно обычаям кроганов, смена власти произошла в результате честного поединка. Посол Бакара воздержалась от комментариев.
Крайтон застыл на месте, так и не разогнувшись.
- Напоминаем, Урднот Солус ранее обвинялся в нападениях на саларианские колонии. По иронии судьбы, он был назван в честь Мордина Солуса, ученого-саларианца, разработавшего лекарство от генофага. По оценкам экспертов, смена власти приведет к отмене мер по регулировке популяции, предпринятых Урднотом Рексом, а также к интенсивной экспансии…
Крайтон рывком открыл духовку.
Оттуда воняло горелым.
7.
Серый Посредник говорил механическим голосом, явно пропущенным через преобразователь. По голосу нельзя было определить ни пол, ни возраст, ни даже расу.
- Мне стало известно о вашем расследовании, Спектр Крайтон.
- Вот как? - Крайтон тянул время, чтобы собраться с мыслями. - Откуда?
- Из достоверных источников. Вы ищете Миротворца.
- Пусть так. Вам тоже нужен Миротворец, а, господин Посредник?
- Всем нужен Миротворец, - Посредник тихо хмыкнул. - Вы следите за новостями?
- Скорее, новости сами меня преследуют. Послушайте, если вы хотите продать мне какую-то информацию, то я готов платить. Вы ведь знаете все обо всех, не так ли?
- Это преувеличение, - прогудел Посредник. - Однако у меня действительно есть информация. Я не знаю, поможет ли она вам в ваших поисках, однако она прольет свет на сущность Миротворца.
- Так в чем же дело?
- Она является сугубо личной.
Крайтон присвистнул.
- Только не говорите мне, что Миротворец в свободное от миротворческой деятельности время захаживает в бордель.
- Я располагаю записью, - продолжал Посредник невозмутимо, - которая является последним по времени свидетельством его существования. Запись была сделана в больнице для ветеранов Альянса.
- С каких пор в больничных палатах устанавливают камеры? Это неэтично.
- Камера была установлена в данной палате, так как у меня были предположения, что Миротворец там объявится. Как вы верно заметили, это неэтично. По этой причине я не торгую этой информацией. Однако я могу подарить ее вам.
- В обмен на что?
- В обмен на уничтожение Авалона.
- Даже так?
- Да, даже так. Вы поймете. Проверьте свой терминал, Спектр. Конец связи.
Бог из машины, подумал Крайтон. И что я должен понять?
Не то положение, чтобы крутить носом, впрочем.
Он включил запись.
8.
- Как я ненавижу тебя, - сказала старуха. Ее глаза, полускрытые тяжелыми набрякшими веками, слепо смотрели в полумрак. – Господь всемилостивый, как же я тебя ненавижу.
Хаск опустился на колени перед ее креслом. Сморщенная коричневая лапка дернулась, как будто старуха хотела дать ему пощечину, но затем передумала. Скрюченные пальцы перебирали складки пледа, выдергивая из него незримые ворсинки.
- Ты нашел время, чтобы поговорить с Лиарой и Хаккетом, да даже с этими напыщенными говномесами из Совета. Выступал по сраному телевидению, прямо-таки источая неземную благость. Ты был со всеми, но не со мной. Со мной ты ни разу даже не связался. Конечно, зачем тебе Уильямс, если нет члена, чтобы ее трахать?
- Я не Шепард, - возразил хаск. – Я обладаю всей полнотой его памяти, но я - не он. Твои упреки несправедливы, Эшли. Я делал то, что считал целесообразным.
- Сволочь, - сказала Эшли. – Тогда какого хрена тебе нужно сейчас?
- Я не Шепард, - повторил хаск. – Вернее, я не только Шепард. Но я содержу в себе его память. В том числе и память о тебе.
- Ты хочешь сказать, что нежно любил меня все эти годы?
- Под любовью подразумевается сложный комплекс нейрохимических процессов, которые не могут иметь места без соответствующего органического субстрата.
- Еще бы. У хасков нет членов. Зачем ты пришел?
Хаск взял ее изуродованную артритом руку, повернул ладонью вниз, внимательно рассматривая выпуклые деформированные костяшки. Его глаза в темноте горели ясным синим светом. Потом он склонил голову и легко коснулся губами тонкой морщинистой кожи.
- Я не знаю, Эш, - сказал он с какой-то жуткой, нечеловеческой тоской. – Не знаю. Я помню, как ты читала наизусть Теннисона, и солнце играло у тебя в волосах. Я помню, где у тебя родинка в паху. Я не могу любить тебя, но содержу в себе память о любви.
Старуха вырвала у него свою кисть и судорожно прижала ее к груди, комкая плед.
- Я не хочу тебя видеть, - прошипела она. – Хватит меня мучить.
- Будь рядом, когда гаснет свет, и кровь густа, и тяжек сон, и сходит жизнь моя на нет, все замедляя колесо. Будь рядом, когда больше нет той веры, чтобы битву длить, чтоб в час темнейший, может быть, сиянье вечное узреть.
Он замолчал и отодвинулся. Она торопливо схватила его за руку.
- Нет, постой, останься. Я еще не сказала тебе всего. Не сказала, как же я тебя ненавижу. Я тосковала по тебе все эти годы, ублюдок. Джон, посмотри на меня. Нет, не смотри. Я старая, боже, какая же я стала старая.
- Моя милая, милая Эш.
Старуха заплакала, уродливо искривив беззубый рот, но не издавая ни звука. Миротворец стоял перед ней в позе кающегося грешника, согнувшись, опустив лысый, опутанный проводами череп на ее колени. Смотреть на них было невыносимо.
- Я скоро умру, - сказала, наконец, Эшли, немного успокоившись.
- Да, - ответил Миротворец.
- А ты? Что ты-то собираешься делать? Так и будешь надзирать за нами, как за детишками в манеже? Ничего себе способ потратить вечность.
Хаск поднялся на ноги, выпрямился, заложив руки за спину. Его жуткая сероватая физиономия ничего не выражала.
- Я буду здесь какое-то время.
- А потом?
Он устремил взгляд в окно, будто надеясь увидеть звезды, но их загораживали темные верхушки деревьев.
- Мы опасаемся, что наше дальнейшее вмешательство в дела галактики принесет больше вреда, чем пользы. Я лично также опасаюсь, что подаю дурной пример.
Старуха хихикнула.
- Раньше Жнецы были врагом, пугалом. Теперь я вижу, как они становятся идеалом. Я не хочу этого.
- Ты и сам - Жнец.
- Не совсем. Но даже если бы это было так - я никому не желаю своей судьбы. Вы должны отыскать свое будущее. Должны сами его построить. Не жертвуя своей сутью ради создания новых Жнецов - по принуждению или по собственной воле.
- Ты так и не сказал, что будешь делать лично ты.
- Млечный Путь – не единственная галактика. Лишь Жнецы обладают возможностями для межгалактического перелета. Он продлится сотни, тысячи, возможно миллионы лет. Но мы практически бессмертны. Утратив цель, для которой мы были созданы, мы должны обрести новую – а что же может быть более стоящей целью, чем звезды?
Эшли улыбнулась.
- Это говорит Миротворец или Джон Шепард?
- Мы – единое целое.
- Не боишься, что без тебя тут все передерутся?
Миротворец развернулся к ней. Краткий проблеск человечности угасал, сменяясь обычной отстраненностью.
- Наши приоритеты изменились. Даже если органическая жизнь вновь поставит себя на грань уничтожения, мы не вернемся для возобновления цикла. Больше никто не будет вас подстраховывать. Вы подобны беспечным детям – не желаете думать за себя, надеясь на богов, благих или жестоких. Но рано или поздно нужно взрослеть.
Он замолчал. В палате было совсем темно, и в темноте лицо хаска было бы неотличимо от человеческого, если бы не горящие холодным огнем глаза.
- Я верю, - сказал он, - что если вы не уничтожите себя, то однажды присоединитесь к нам в нашем путешествии. И тогда мы встретимся не как Жнецы и урожай, и не как пастухи и стадо, и не как боги и смертные, но как равные.
Эшли слабо пошевелилась, поправляя на плечах смятый плед, и пробормотала:
- В тебе куда больше от Шепарда, чем ты сам догадываешься.
9.
Когда приказ об эвакуации поступил на омнитул, Крайтон вел флаер, направляясь к штаб -квартире Церкви Вечного Света.
«Я опасаюсь, что подаю дурной пример».
«Жнецы становятся идеалом».
Сколько лет назад это было снято? Тридцать? Сорок? Он знал, он просчитал, что этим все кончится. Миротворец самоустранился, перестал напоминать о себе, но слишком поздно, вред уже был нанесен. Все это время ответ был на поверхности. Да что там, Шефер почти прямым текстом об этом говорил. Синтез. Lux perpetua.
Они создают Жнеца.
Боже всемилостивый, там, на Авалоне они превращают себя в Жнеца. Вот вам и Остров Яблок, откуда нет возврата.
«Я выполню твое условие, Серый Посредник», - Крайтон крепче стиснул руль. - «С превеликим удовольствием».
Пиликанье омнитула он даже не сразу заметил. Сбросил звонок - потом, все потом. Даже если это советник Ким или Миротворец лично. Сейчас он занят.
Омнитул не умолкал.
Приказ на эвакуацию? Через восемь дней? На турианском транспортнике?
- Шутники хреновы, - прорычал Крайтон сквозь стиснутые зубы. - Найду - убью.
- Крайтон! Крайтон!
Он глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки.
- Не сейчас, советник. Вы вообще должны уже спатеньки.
- Именно сейчас! - в обычно ровном голосе госпожи Ким звучали истерические нотки. - Вы получили это? Приказ на эвакуацию?
Он неожиданности Крайтон едва не вписался в здание.
- Получил, - сказал он. - Не иначе как кто-то хакнул общую сеть. Отмените эти приказы, потом разберемся.
- Их нельзя отменить, идиот! Доступ перекрыт! Максимум я могу качать порнуху из экстранета!
- Другие советники?
- В такой же ситуации. Я связалась с космопортом. Прибывают транспортные корабли. Наши, турианские, азарийские. Огромные транспортники, военные и гражданские. Каждый из них получил приказы якобы от своего командования. У каждого, черт подери, есть расписание швартовки! Безупречная логистика!
- Не кричите, мэм, - сказал Крайтон. - Я думаю, что понял, в чем дело. Вы хотели Миротворца? Ну вот и получайте.
- Эвакуация? - пробормотала женщина севшим голосом. - Всей Цитадели? Всех десяти миллионов?
- Почему нет? Логистика безупречна, вы сами сказали. На вашем месте я бы послушался. Миротворец не просто так это затеял.
- Вы что-то знаете, Крайтон?
- Я все объясню, - флаер опустился перед зданием Церкви. - Обязательно. Но чуть позже.
Шефер был в кабинете.
Почему-то Крайтон не сомневался в том, что он там будет. Точно две элементарные частицы с противоположным зарядом, они притягивались друг к другу.
- Вы получили это? - спросил Шефер. Он как будто вылинял, в одночасье потеряв весь свой лоск. Дрожащим пальцем он тыкал в свой омнитул. - Вы получили?
- Сообщение от вашего бога? Да. Все его получили.
- Он изгоняет нас, - губы проповедника дрожали. - Очищает свое тело от паразитов.
- Свое тело? Ах, да, Цитадель. На вашем месте я не принимал бы это так близко к сердцу. Может, вам повезет и вы получите место на азарийском корабле. Целый корабль синих красоток, Кухенваген, или как вас там.
Шефер рывком поднялся из-за стола и занес кулак, как будто хотел ударить Крайтона в лицо. Затем обмяк и плюхнулся на место.
- Что ж, - проговорил он медленно, - если Он так желает, мы уйдем…
- На Авалон, - подхватил Крайтон. - О, Авалон, дивный остров, остров вечной юности. Да?
Шефер медленно поднял голову.
- Что ты можешь знать об Авалоне, ничтожество?
- Например, что вы там создаете нового Жнеца.
Проповедник визгливо расхохотался.
- Нет закона, запрещающего самоубийства. Все, кто жертвует собой ради вознесения, делают это добровольно. Потому что вознесение может быть только добровольным.
- Плевал я на закон, - спокойно ответил Крайтон. - Никакой закон не помешает мне вышибить тебе мозги. Твоя охрана разбежалась. Приказ на эвакуацию, знаешь ли. В них, видимо, еще осталось что-то человеческое, и они спешат к своим семьям.
- Ты не знаешь, где Авалон.
- Ты сам мне скажешь.
- Нет.
- Если будет нужно для этого нарезать твой член кружочками - клянусь, я это сделаю.
Шефер одним сильным пинком опрокинул стол. Крайтон отскочил, выхватывая пистолет.
- Плоть слаба, - сказал Шефер. - Я могу выдать тебе Авалон, сам того не желая. Поэтому сейчас ты умрешь.
Они кружили вокруг опрокинутого стола, целясь друг в друга, как два дуэлянта. Оставалось дождаться, когда секундант бросит платок.
- Если умру, то вместе с тобой.
- Пусть так. Моя жизнь - ничто. Авалон продолжит свое существование.
Продолжая кружить, они поменялись местами. Теперь Крайтон стоял лицом к двери, а Шефер - спиной. Из-за его спины Крайтон не мог видеть лица вошедшего. Шефер же даже не обернулся.
- Убейте этого человека, - приказал он.
Выстрел показался оглушительным. Крайтон невольно опустил глаза, как будто ожидая увидеть на своей груди кровавое пятно. Пятна не было.
Шефер медленно осел на пол. Лицо его выражало безграничное удивление. На месте затылка красовалось неопрятное багровое месиво. Крайтон открыл рот, потом снова закрыл.
- Скажите, - спросил он, - вы саботировали сооружение собственной статуи, или это стечение обстоятельств?
Хаск строго смотрел на него немигающими синими глазами.
- Из всех вопросов, которые мне когда-либо были заданы, этот - самый бессмысленный, Спектр Крайтон.
Крайтон сунул пистолет в кобуру и громко расхохотался.
- На самом деле, я бы справился и сам.
- Не сомневаюсь, - сказал Миротворец. - Но я решил проконтролировать это лично.
- Вы знали об Авалоне?
- Этот человек хорошо прятал свои секреты. Но не от меня.
- Почему вы вмешались только сейчас?
- Как вы могли заметить, с некоторых пор я избегаю вмешательства, опасаясь, что вреда принесу больше, чем пользы. В галактике существует масса несправедливости, жестокости и подлости. Но вы должны справляться с ними сами.
- Хорошо, тогда поставим вопрос по другому, - Крайтон тяжело вздохнул. Общаться с Миротворцем было куда сложнее, чем составить правильный запрос в экстранете. - Почему вы тогда вообще вмешались?
- Потому что я покидаю обитаемый космос. Я счел целесообразным прежде загладить нанесенный вред. Взвешивание альтернатив… заняло время.
- И вы не боялись, что они и вправду построят нового Жнеца?
- Нет. Они не обладали достаточными знаниями.
Крайтон прикусил губу.
- Так что, все эти жертвы…. Это было впустую?
Миротворец промолчал.
- Ты должен был остановить это раньше, жестяная башка! Тебя считали богом!
- Люди шли на это добровольно. Я не хотел этого. Поймите, Крайтон, я не могу все время вас контролировать, не могу отнять свободу выбора, даже если этот выбор кажется мне ужасным. Вначале я думал, что смогу принести пользу. Теперь я понимаю - нет. Я должен был уйти сразу после вторжения.
- Вначале?
- Тогда меня звали Джон Шепард. И я был глуп.
- В какой-то момент я думал, что он - это вы, - Крайтон пихнул труп носком ботинка. - Что вы решили организовать культ имени себя.
- Не интересует, - оборвал его Миротворец.
- Да, я уже понял. Значит, на этом все?
- Не совсем. Скачайте данные с его терминала, Крайтон. Вы с удивлением обнаружите, что наш общий друг был весьма финансово нечистоплотен.
- Но я проверял…
- Делайте как сказано.
Крайтон улыбнулся.
- Я понимаю. Мало убить человека, надо убить идею. Разоблачить его в мошенничестве. Устроить скандал. С чего вы так расщедрились, а?
- Считайте это прощальным подарком. И не забудьте об обещании, которое вы дали Серому Посреднику.
- Откуда вы…
- Пропустим это. Далее. Я желал бы напоследок дать вам совет.
- Лично мне? Или всему человечеству? Или не только человечеству? Ох, проклятье, я забыл дома скрижали!
- Не повторяйте в будущем наше прошлое. Будущее имеет смысл, только если оно свое.
- Что-то еще?
Миротворец склонил голову набок, шелестя проводами, и его синие светодиодные глаза лукаво сверкнули:
- Мойте руки перед едой.
10.
Турианский транспорт болтался возле Цитадели уже с неделю. Капитан был откровенно недоволен, но Спектру отказать не мог.
- Эвакуация завершается, - сказал он, топорща жвалы. - Чего вы вообще ждете?
- Явления божества, - неопределенно ответил Крайтон.
- Какого? У вас, людей, их много.
- Какого-нибудь. Капитан, клянусь, вы не пожалеете. Будете еще внукам рассказывать.
- Говорят, будет война, - сказал турианец. - Не поделитесь с простым солдатом секретными сведениями, а, Спектр?
- Все возможно. Войны были и будут.
Они в молчании смотрели на экраны капитанского мостика. На экранах была прекрасно видна Цитадель.
- А ведь у меня пиво в холодильнике осталось, - протянул Крайтон. - Жалко.
- У меня есть, - отозвался турианец.
- Декстро?
- Разумеется.
- Очень смешно. Ненавижу турианский юмор.
Снова молчание. Крайтон вжался в кресло и почти не шевелился. Капитан замер в соседнем кресле, будто заразившись его ожиданием.
- Начинается, - тихо сказал Крайтон.
- Что?
- Götterdämmerung.
- Что-то у меня переводчик барахлит.
- Сумерки богов.
В тишине, не отрываясь, они смотрели на экраны.
Цитадель закрывала лепестки.
@темы: Фанфикшн, Mass Effect
-
-
21.08.2013 в 19:50читать дальше
-
-
21.08.2013 в 21:05-
-
22.08.2013 в 00:21-
-
22.08.2013 в 12:23-
-
22.08.2013 в 12:52и.о. Святого Фендюлия, да ладно, за что извиняться.) я всегда радуюсь, если мои, хм, упражнения доставляют удовольствие еще кому-то кроме меня.
Гость, неа, не жалею. ничто ж не мешает самостоятельно интересоваться сабжем.
-
-
22.08.2013 в 14:49Прямо Вавилон 5
-
-
22.08.2013 в 20:57И да, лучи любви и обожания вам, дорогой аффтар! Сине-зелено-красные...
-
-
22.08.2013 в 22:00...а.Жнецы, кстати, ведь немного похожи на Теней.
A_Coronaria, а почему "ахаха"? Фамилия как фамилия, надо ж было его как-нибудь назвать... Ну да, был писатель такой еще.
*бегает между разноцветными лучами и не может выбрать*
-
-
22.08.2013 в 22:29только не говорите, что это все случайное совпадение...
-
-
22.08.2013 в 22:39-
-
22.08.2013 в 23:07