[sickbastard]

Exalted Plains
вот поэтому я и не спешу проходить сюжетку
я канешна встречался с камрадами и слегонца перебрал, но рано или поздно это все равно бы случилось

ни один каноничный персонаж не пострадал, рейтинг в районе R

На следующий день после того, как возвращается Жерар, патруль приводит эльфа, и уже потом они вешают дезертиров.
Жерар прет прямо вперед, не видя, что так он упрется грудью в отвесную стену укреплений, и хотя верхняя часть доспеха на месте, штанов у него почему-то нет: где-то он ухитрился потерять штаны, и вместо члена у него какой-то коротенький кусок, как погрызенная собакой копченая колбаска, и яйца у него болтаются между колен, и когда Жанно приглядывается пристальней, он понимает, что они висят на одном лоскуте содранной кожи, и Жерар мертв, как камень, мертв, как тысяча мертвецов, и все же он продолжает идти вперед.
Потом Жанно кричит, и сержант бьет его по роже, щедро поливая отборной бранью, которую он тщательно изучал не только по всему Орлею, но и еще и в Неварре и Ферелдене. Сержант говорит, что он позорит великого герцога Гаспара, и пусть Жанно едва умеет читать, но он солдат уже три месяца, а значит, и научился материться на тысяче языков, и он готов поклясться, что пара сержантских ругательств – звучат они очень красиво – определенно на тевине.
Великий герцог Гаспар где-то далеко, в своем ярком белом дворце, который в воображении Жанно похож на мамину фарфоровую сахарницу, а сам Жанно посреди Священных равнин смотрит на то, как его брат Жерар бредет по направлению к укреплениям: глазницы его опустели, выклеванные воронами, а яйца болтаются ниже колен, сморщенные, как старый чернослив.
Когда-то Жерар учил его ловить рыбу в тихом озере, и бросал в воду камни так, что они отскакивали от водной поверхности по меньшей мере по десять раз.
Священные равнины воняют мертвечиной, и стоит на секунду отвлечься, как жирные мухи норовят заползти прямо в глаза и уши.
Сверху бесстрастно смотрит высеченная в камне гигантская сова.
Долийца ловит обычный патруль; лет ему на вид не больше пятнадцати. Генерал обзывает его шпионом Бриалы, и тот сначала пытается оправдаться и объяснить, что искал заблудившуюся галлу, потом только тонко верещит, когда солдаты ударами тяжелых сапог ломают ему ребра. В замедленных, будто ленивых пинках, больше отчаяния и усталости, чем настоящей злобы.
Генерал приказывает вешать всех, а трупы сжигать, но первая трупная яма за одну ночь была укрыта странным мерцающим барьером, и потом оттуда полезли ожившие мертвецы. Жанно вместе со всеми копает вторую, мухи ползают по его обнаженной спине, и в полдень будут вешать дезертиров, а вчера ночью вернулся Жерар, и у него не было глаз и почему-то штанов.
Лопата вгрызается в иссушенную почву, и страшно хочется пить, и когда очередь доходит до него, Жанно жадно опрокидывает в себя бурдюк с водой, ловя языком сверкающие капли. Потом, повинуясь внезапному порыву, он дает напиться закованным в колодки дезертирам и даже эльфу, потому что сегодня его брат Жерар вернулся, но он был мертв, как эти скалы, мертв, как эти серые статуи сов и волков, как эти белые эльфийские руины, торчащие из земли, подобно переломанным костям.
Дезертиры матерятся и призывают Андрасте, а подросток-эльф молча смотрит Жанно прямо в лицо, и глаза у него большие и зеленые, и блестят, как у животного. Такие же испуганные глаза были у Надин, когда она рожала первенца, потому что рождение и смерть – единственное общее для них всех, для Жанно и для Надин, и для эльфа, и для великого герцога Гаспара, во имя которого Жерар вчера вернулся, и где-то – Жанно так и не может понять, где – потерял жизнь, глаза и штаны.
Потом эльфа вешают вместе с дезертирами, и скидывают трупы в свежую яму, но Жанно уже не видит этого, потому что очень устал и теперь спит, скрывшись от окриков сержанта в скудной тени, и во сне подросток-долиец водит его за руку по тропам меж серых камней и говорит, что каменные совы – это птицы проводника умерших Фалон'Дина, и что они всегда летят впереди тебя. Когда Жанно просыпается, он думает о том, что вчера его брат Жерар вернулся, но он был мертв, и от него воняло, и он был мертв, и мертв, и мертв.
Поздней ночью вторая яма, которую Жанно помогал копать, покрывается светящимся барьером, и обугленные, но недогоревшие трупы сегодняшних дезертиров начинают свое наступление, а в бой их ведет черный от копоти пятнадцатилетний эльф. Лицо у него сгорело почти целиком, но его все еще можно опознать по одному острому уху.
Меч раскрывает тело Жанно от грудины до паха, и в последний момент, ловя руками выпадающие кишки, он видит высоко над собой скалы и тайные тропы Священных равнин, и тогда ему кажется, что впереди него летят серые совы Фалон'Дина.