0. Надо меньше играть.
1.Кунари, как оказалось, - одна из интереснейших вещей, которая есть в ДА. Шутка ли - пацаны воплотили в жизнь платоновское «государство», вплоть до идеи трех сословий. Нет, серьезно, это замечательная находка. И вообще через всю игру настойчиво проходит этот мотив: общее благо или индивидуальная свобода, и устраивающего всех ответа, как водится, нет. So sad, so true.
2.Понял, что мне определенно больше нравятся женские персонажи. В первой части были Морричка и ее драконовидная матушка, и совершенно отмороженная, но прекрасная Бранка. А во второй есть Мерриль и Мередит. Мередит вообще охуенна. Эдакая Сехмет, богиня яростного солнца, апофеоз войны, женщина-чума: не приведи господь такую в качестве начальства иметь, но как хороша! А Мерриль ужасно милая, ее хочется кормить с рук и чинить ей зеркала. Хотя заигрывая с ней, я чувствую себя педофилом-растлителем, а все потому что дизайн эльфов стал таким, что все они имеют подростковые какие-то пропорции. Смотреть больно - уши шире плеч.
3.«Продать весь мусор» - кнопка-мечта. Я, ей-богу, в жизни такую хочу.
4.Месторождения лириума очень изменились за лето. Из синего стали красные.
5.Я ссу радугой от архитектуры Киркволла. Минут пять стоял как дурак и любовался уходящими ввысь Казематами. Потом у церкви так же завис. Многоэтажки, тевинтерский ампир. Аняня!
6.Кстати, оборжаться можно от того, что творится по ночам в киркволльской церкви. Изабелла стрелки забивает. По первому квесту Андерса аццкая резня. Представляю - с утречка приходят священницы на работу, ругаются: вот, опять пол от кровищи отмывать.)
7.Прошел Наследие, познакомился с Корифеем. Тру ферелденский Хоук заел его собакой, потому что сопартийцы полезли под АоЕ спеллы и немедленно сдохли, дальше пришлось самому выкручиваться. Много бегал, сожрал две трети запаса зелий и сильно ржал. А вообще что хочу сказать - я, кажется, окончательно зафанател от этих древних магистров, пусть про них неизвестно почти ничего, а известное преломлено через призму церковной пропаганды. Эти ребята искали то, что имеет абсолютную, конечную и безусловную ценность, то быть может единственное, ради чего стоит и гекатомбы совершить, и всем рискнуть, и все проиграть, и ужасные несчастья навлечь на всех. Иные поражения величественнее иных побед. «I seek the light», вот так-то.
8. А играть надо все же меньше.