[sickbastard]

Название: Ins Moor
Персонажи: протагонист-неДовакин, за кадром - Савос Арен и Морокеи
Рейтинг: вероятно PG-13.
Саммари: это психоделика.) я не умею писать саммари к психоделике.



Прошлое похоже на болота Хьялмарка - с черной водой и разбросанными тут и там древними камнями, покрытыми струпьями лишайников. Наступишь неловко - и бледные корни болотных растений опутают твои ноги, утянут вниз.
Безвозвратно - лопочут болотные призраки, зеленоватая жижа стекает с их лиц, как будто они рыдают от бессилия.
Без-возвратно.

Мертвец оказался вежлив и даже представился. Морокеи - Прославленный на этом его урчаще-утробном языке. За что дали ему это имя? Чем он прославил эти древние горы, нависающие над ледяным солончаком?
Бромьунар - город-склеп.
Когда Шалидор строил свой знаменитый Лабиринт, он нашел кости - много белых, промерзших костей, хрупких, как сосульки, обгрызенных снежными троллями.
Великий город Бромьунар, да будут вечно стоять твои стены.
Почему Шалидор не потревожил Морокеи - не оттого ли, что тогда трясина прошлого не была еще так глубока, и еще помнились имена? Великий маг не мог бояться мертвых.
Или он знал, что есть двери, перед которыми нужно остановиться в молчании?

Тролли жили и внизу, в самой бездне. Трое или четверо, я не считал. Целая семейка, если у троллей бывают семьи. Они грызли вытащенные из гробниц тела, рвали клыками жесткое, сухое, как древесина, мясо драугров. Я вошел в их логово, поигрывая сгустком огня, и они уставились на меня глупыми глазами. Магический огонь проник им под кожу: ценный троллиный жир горит ярко; твари хрипели и метались, бестолково молотя воздух могучими ручищами. Их шкуры, покрытые сальными выделениями, сыто лоснились в оранжевом свете огненных стрел; битва была похожа на пожар в борделе, визжащие от боли тролли - на напуганных голых шлюх.
Гори, гори.
Морокеи привечал троллей, должно быть, его забавляла их ненасытность. Вечный голод - это он понимал.
Двух учеников, оставленных Ареном, он пожирал десятки лет - медленно, медленно. Арен бросил их жрецу, как кости троллю - пока тварь отвлечется, можно удрать. Я думал освободить их, но стоило перебить серебристые пуповины, соединявшие их с Морокеи, они напали на меня. Все сожрано. Ничего не осталось.
Арен умел это - выбирать правильную наживку; наверное, он был бы хорошим рыбаком. Я теперь знаю многое - знаю, что не женщина - Атма - подбила остальных на этот самоубийственный поход. Она была самонадеянна, как все любимчики учителей, но за ней стоял Арен, так же, как он незримо стоял и за моей спиной.
В конце концов, без ведома архимага Толфдир не стал бы раскапывать Саартал.
Хитрый, хитрый данмер. Удил в ледяной воде Моря Призраков, вновь и вновь забрасывал сети, вытаскивал запутавшиеся в них души. Что из того, что Анкано оказался рыбой-убийцей и откусил рыбаку пальцы?

Я понимаю твой язык, Морокеи, я знаю, что ты хочешь сказать. Как все маги, ты говоришь загадками, но я тоже маг, и привык читать меж строк.
Трус не найдет здесь милосердия.
Какую часть Савоса Арена ты успел съесть? Только лишь поживился его магией, как моей? Или ты вытащил из него нечто большее?
Насколько ты - архимаг Арен? Насколько архимаг Арен - был Морокеи?
Корни уходят глубоко в болотистую почву; я распутываю их по одному, и трясина прошлого открывает мне объятья.

Теперь я знаю еще, знаю совершенно точно - Морокеи был в Саартале во времена его расцвета, видел Око, прикасался к нему. Отсветы Ока ложатся на лица, и помеченных им я узнаю в любой толпе. Как по припорошенной костной мукой одежде я узнаю, что Финис Гестор был в Миддене, и это его волей по Миддену ходят те, кто должен лежать. Но игры Гестора невинны в сравнение с Оком.
Анкано был глуп, он вляпался глубже прочих, и Око сожрало его так же, как посох Магнуса в руках Морокеи сожрал Савоса Арена. Возразите - что они продолжали ходить и говорить? Поднятые Гестором трупы тоже ходят и немного говорят.

Лазурные отсветы Ока я видел трижды: они предстали передо мной нитями, соединявшими проклятую душу Морокеи с разложившимся телом. Они были и паутиной, опутавшей Анкано; он был действительно жалок тогда, считавший себя на вершине могущества, на самом же деле - спеленутый ласковыми синими лучами, как новорожденный младенец или мумифицированный драугр. Третий раз я видел их…

Посох и Сфера Саартала - парны друг другу. Сферу назвали Оком, и вслед за остальными я тоже привык так ее называть. Правильней было считать ее яйцом, или же утробой - а посох - мужским членом, созданным, чтобы ее оплодотворить. Без посоха Сфера была жадна, как лоно темной соблазнительницы, как хищный цветок, и по-женски же вероломна: тянула к себе, захватывала, погружала, вытягивала, забирала без остатка - а жертве все это время казалось, что это он получает что-то. Без Сферы посох был лишь необычным оружием. Вместе они могли дать смерть этому миру - и рождение новому. Этого не мог знать Савос Арен, когда еще был Савосом Ареном, но это знал Морокеи.
Арен был рыбаком, удившим со стен Винтехолдской Коллегии? Или он был рыбой, а рыбаком все эти годы был…
Морокеи.
Морокеи.

… Я не…

Корни опутывают меня.

Как долго ты ждал, Морокеи? Как долго ты ждал подходящего глупца, пока Арен со своими товарищами не постучался в двери твоего склепа?
Как долго мы ждали...

В отличие от тех троллей, тело Морокеи не горело, а рассыпалось прахом. Бой затянулся - вернее, это он затягивал бой, нарочно дразня меня укусами слабых электрических разрядов, отлетая в сторону, прячась за колоннами. Я вызывал даэдра - он перехватывал их и обращал против меня, и смеялся, глядя, как я мечусь по залу, сражаясь с собственными призванными атронахами. И все время тянул из меня магию этим своим проклятым посохом - тянул магию, тянул…
Душу.

Я теперь знаю, зачем. Я знаю все, все.
Славный город Бромьунар…
Шалидор не боялся мертвецов. Шалидор боялся себя.
Его могущество, поглощенное Морокеи, могло обрушить мир в бездну - так, как много сотен лет спустя, превращение Авгура Данлейнского обрушило Винтерхолд в Море Призраков.
да я знаю и это
я
был там, хотя и не был тогда еще архимагом, но данмеры живут долго, особенно хитрые, хитрые данмеры, вроде…

Много позже Савос Арен -
я -
мы -
мы держали троллиные черепа у себя в кабинете, и когда мы задумывались, наши глаза устремлялись к ним, потому что тайком мы любили троллей, нам нравилась их ненасытность, их злобное упрямство, и потому мы не мешали троллям бродить по подземным ходам Бромьунара…

Есть еще псиджики; еще упрямее троллей. Их не отвлечь, бросив сухую драугрову ногу, или, например, своего ученика им в пасть. Но это ничего. Все ничего. Сфера и Посох у меня, наконец, наконец, мы ждали так долго, что наше тело превратилось в гниль, наши одежды истлели, и лишь металлическая маска пережила тысячелетия без всякого вреда для себя. О мой город, город Бромьунар - прошлое отпустит тебя, как оно отпустило меня. Оно отпустит нас с вязким болотным хлюпаньем, и разочарованно сомкнется подо мной голодная трясина, и прославлен вновь будет Бромьунар, как прославлен когда-то был я.

Я.
Морокеи.