Бггг, я все-таки это написал, хотя и не собирался.

[sickbastard]

Но литр-другой кофе и разгар рабочего дня очень... стимулируют.)

Кроссовер ГП и Плоского мира.
Персонажи: Петтигрю, Волдеморт, Смерть, Смерть Крыс, Ворон.
Рейтинг: G
Предупреждения: Я не утруждал себя придумыванием сюжета. И названия. И обоснуя. И вообще - не утруждал.


Рон поднял меч над головой.
- Сделай это! - закричал Гарри.
Клинок расколол хоркрукс напополам. Раздался громкий металлический лязг и долгий, леденящий душу крик. Искореженные останки медальона слегка задымились.
- Нет! Этого не может быть! Я мертв?!
- ДА. НА ТРИ ВОСЬМЫХ.
Полупрозрачный человек уставился прямо в глазницы Смерти, гневно сжимая кулаки.
- Кто ты такой?
Смерть достал из ножен косу.
- УГАДАЙ.

***

Лорд Волдеморт был человеком (если он им, конечно, был) весьма знаменитым. Его знала не только каждая собака магической Британии, но и даже каждая блоха на этой собаке. Все знали, что у Лорда Волдеморта глаза красные что твоя клюква, что магглы, идиоты и коммивояжеры не живут в его присутствии дольше полутора секунд, и что некоторый дефицит носа Темный Лорд успешно восполняет с помощью личного обаяния.
Еще почему-то все знали, как Того, кого нельзя называть, зовут, и этот парадокс всегда приводил Хвоста в недоумение. Ровно до тех пор, пока он не увидел на стене одного дома (по правде говоря, та стена была единственным, что от того дома оставалось) надпись «Смерть Волдеморту!!!!» - информация, которую нельзя распространять устно, распространялась письменно. Неизвестно, на что именно тогда оскорбился Темный Лорд - на пожелание ли смерти, на непочтительность обращения или на четыре восклицательных знака подряд - но он был обижен и обижен сильно. А обиду свою он скрывать не привык, и тут же ее продемонстрировал.
Хвост не рискнул взглянуть на результаты демонстрации, но он видел, как присутствовавший на ней Руди Лестрейндж, человек бывалый, небрезгливый и довольно-таки флегматичный, какое-то время провел возле ближайшей сточной канавы - на коленях, согнувшись и изрыгая проклятия вперемешку с полупереваренной утренней овсянкой.
Но были вещи, которые знал только Хвост.

Например, что Темный Лорд любит греться у камина. Даже в июльскую жару, когда в натопленном помещении начинали плавиться стекла. Или что иногда его навещают Дамблдор и Гриндевальд - то ли призраки, то ли воспоминания. Дамблдор улыбался и, подмигивая голубым глазом, рассуждал об абстрактных труднопроизносимых понятиях, вроде апокатастасиса*. Гриндевальд читал наизусть Гейне и бранился на немецком. Волдеморт был равнодушен к поэзии, но Нагини Гейне пришелся по вкусу. Однажды Хвост застал ее, шипящей себе под нос что-то вроде «Ich-ch weiß-s-s nicht was-s-s soll es-s-s bedeuten, das-s-s ich-ch s-so traurig bin». Это его не удивило - он всегда считал, что Нагини гораздо умнее, чем любая обычная змея, и даже чем некоторые люди.
А еще Темный Лорд любил выпить вечерком чашку-другую теплого молока, но про это уж точно не знал никто, кроме верного Питера. Похоже, что этой своей причуды Лорд стеснялся. Злым волшебникам положено пить свежую кровь новорожденных младенцев, или что-нибудь в этом духе. В крайнем случае, можно заменить кровь выдержанным красным вином. Но молоко?
Когда Хвост думал об этом, ему становилось грустно. Стоило стремиться к власти, чтобы в конце пути скрывать ото всех даже свою любовь к молоку, чтобы не испортить имидж.
Греть молоко каждый вечер - как и разжигать камин - было прямой обязанностью Питера. Вроде бы пустяк, а кому его еще поручить? Люциусу с его чокнутыми эльфами? Ну, во-первых, Люциус спал и видел, как бы выселить Темного Лорда со свитой из своего особняка. А во-вторых, после Азкабана он начал лысеть, и стоило ему даже по чистой случайности заглянуть на кухню, и в жарком кто-нибудь находил длинный светлый волос. Беллатрикс ради Лорда прыгнула бы со скалы, но она понятия не имела, как ставят кастрюлю на плиту: донышком книзу или кверху. МакНейр, напротив, был мастер на все руки, но эти руки он почти никогда не мыл. Снейп же знал не меньше сотни рецептов типа «Смертельный яд-пятиминутка «Гости на пороге», и пустить его на кухню мог лишь самоубийца.

Вот так и вышло, что минуту назад Питер Петтигрю подошел к двери, осторожно пристроил поднос на сгибе локтя, постучался и, услышав приветливое «Что?!», вошел.
- Ваше молоко, милорд, - сказал он смиренно.
Волдеморт сидел в кресле и мрачно смотрел на разбросанные по столу бумаги. Величайший из ныне живущих волшебников всегда устраивал бардак. Это было почти так же трогательно, как чашка с теплым молоком.
Иногда Питер задумывался о характере своих отношений с Темным Лордом. Точнее, со стороны Лорда-то никаких отношений не было - к Питеру, как и ко всем прочим, он относился как к говорящей мебели. Но со стороны Питера было нечто очень похожее на любовь. До сих пор это не приносило ему ничего кроме неприятностей, и неприятностей порой весьма болезненных. Но любовь воистину многолика, и нет ничего странного в том, что некоторые ее лики уродливы.

За спиной Волдеморта возле книжного шкафа стоял какой-то высокий костлявый человек в черном балахоне и рассматривал корешки с таким же интересом, с каким пациент в приемной зубного врача читает прошлогоднюю телепрограмму. Питер, не без труда найдя на столе свободное место, поставил на него чашку. Она тихо звякнула, и человек у шкафа повернул голову и посмотрел прямо на него. Питер застыл на месте и задрожал, потому что на него черными глазницами пялился здоровенный скелет.
- Ты что, заснул? - рявкнул Волдеморт.
- Никак нет, милорд, - поспешно пробормотал Питер и попятился. Скелет ухмылялся. Черепа вообще всегда ухмыляются, таково уж их строение, но этот явно ухмылялся потому, что ему самому так хотелось. Питер попытался сообразить, видит ли его Волдеморт. Кажется, все же нет. Это была его личная галлюцинация.
Пустой поднос выпал из ослабшей руки Питера и с громким лязгом покатился по каменному полу.
- Да что с тобой такое? - недовольно спросил Темный Лорд, щуря красные глаза.
- Э-э… все в порядке, милорд? - рискнул Питер. Один из крошечных голубых огоньков, сиявших в глубине глазниц ужасающего скелета, вдруг на секунду погас, потом загорелся вновь. Скелет ему подмигивал.
- Не считая того, что несколько десятков взрослых волшебников не могут поймать одного Поттера?
- Э… я не…
Волдеморт был не в духе. Очень, очень не в духе.
- Меня окружают идиотизм и некомпетентность, - прошипел он. - Ты же это имел в виду, не так ли, Хвост?
- Конечно, конечно, - залепетал тот. Скелет возле шкафа помахал ему костлявой дланью. Какое-то маленькое существо спрыгнуло с его плеча прямо на стол и уселось на кипе бумаг. На зверьке - что вызвало у Питера очередной приступ паники - тоже был черный плащ. А еще у него была узкая костяная мордочка и длинные усы. Больше всего он был похож на крысу. Мертвую крысу.
- Меня это расстраивает, - продолжал Волдеморт, игнорируя шебуршащийся на столе крысиный скелетик.
Питер отступил еще на шаг, едва не споткнувшись о Нагини, которая лежала у камина, как большая бухта каната. «Ш-ш-шайс-с-се», - прошипела она.
- Ты же не собираешься тоже меня расстроить, а, Хвост?
- Что вы, милорд, - Питер жалко улыбнулся. - Ни в коем случае.
- Тогда убирайся.
- Да, сэр.
- Немедленно!
- Да, сэр!
Скелет нагнулся, поднял укатившийся в угол поднос и, дружелюбно осклабившись, протянул его Питеру. С придушенным писком тот выхватил его из костлявых пальцев и ринулся к двери.
- Завтра меня не будет, - сказал ему в спину Волдеморт. - И не вздумай беспокоить меня по пустякам.
Крысиный скелет захихикал.

***

В левой руке Смерть держал плетеную авоську, в которой рядком лежали восемь совершенно одинаковых песочных часов - черных и разукрашенных изображениями змей и черепов.
- Готичненько, - сказал ворон.
- ПОЧЕМУ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ТАК МЕНЯ БОИТСЯ, ИСПОЛЬЗУЕТ СТОЛЬКО СВЯЗАННЫХ СО МНОЙ АТРИБУТОВ? - спросил Смерть.
- Он твой поклонник, - предположил ворон. - Ему нравится твой стиль.
- ОН МЕНЯ ДАЖЕ НЕ ВИДИТ.
- Странно, да? А ведь он волшебник. Хотя для волшебника он слишком тощий. От тощих волшебников ничего хорошего не жди.
- И У НЕГО ВОСЕМЬ ЖИЗНЕИЗМЕРИТЕЛЕЙ, - продолжал Смерть, не обращая на него внимания. - ТАК НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ.
Он выставил песочные часы на полку в ряд. В некоторых из них уже весь песок перетек в нижнюю колбу, что означало, что их обладатель мертв. В других песок еще оставался. Обычно Смерть не приходил так рано - он появлялся точно тогда, когда приходила пора отделять душу от тела. Для того, для кого время - штука весьма условная, у него было отличное чувство времени. Смерть, гордившийся своей пунктуальностью, сейчас чувствовал себя примерно как гость, перепутавший время и явившийся в маскарадном костюме на вечеринку, которая будет завтра.
- Это вообще неправильный мир, - брюзжал ворон. - Здесь даже Смерть - женщина!
- ПИСК, - вмешался Смерть Крыс.
- ТЫ УВЕРЕН?
Смерть Крыс энергично закивал.

***

На следующее утро Питер проснулся оттого, что по нему кто-то ходил.
Это не самое странное ощущение, которое может возникнуть, если накануне ты несколько перебрал. Например, может показаться, что твой язык превратился в ношеный шерстяной носок. Или что тебе в голову насыпали песка и устроили в ней соревнование по прыжкам в длину.
Но по Питеру кто-то ходил, и это не было болезненной похмельной иллюзией.
- ПИСК, - сказал Смерть Крыс и уселся у Питера на груди.
В переводе с крысиного на человеческий это означало «Доброе утро!».
Питер заорал и вскочил с кровати. Одеяло вместе с вцепившимся в него маленьким скелетом полетело в один угол, сам Питер забился в противоположный. Его трясло, но серебряная рука, направившая на одеяло волшебную палочку, не дрожала.
- Ты кто? - выкрикнул он фальцетом. - Оставь меня в покое!
Одеяло рассерженно запищало. Потом его краешек приподнялся, и из-под него выглянула усатая костяная мордочка.
- ПИСК!
- Авада Кедавра, - ответил Питер. Если чему его пребывание среди Пожирателей и научило, так это эффективным способам решения проблем.
- Неправильно, - сказал кто-то. - Надо говорить «Vade, Satana». На худой конец - «Я сдал налоговые декларации еще в прошлом месяце».
На спинке кровати сидел большой ворон и чистил перья.
- Хотя это все равно не поможет, - добавил он, извлекая из-под крыла блоху. - Все эти ваши крибле-крабле-бумс не действуют на Смерть.
- Смерть? - слабо пробормотал Питер. - Я что, умер?
- ПИСК, - успокоил его Смерть Крыс. Питер обнаружил, что отлично его понимает. Наверное, потому что он сам был отчасти крысой.
- Кстати, у тебя не найдется глазных яблок? - спросил ворон с надеждой. - Не то чтобы я навязывался, однако я сегодня пропустил завтрак…
- Нет. Но я могу спросить у МакНейра.
- ПИСК, - строго сказал Смерть Крыс. - ПИСК, ПИСК.
Что означало «Сначала дела - потом глазные яблоки».
Питер немного успокоился. На фоне всего прочего, что он видел за время своей службы у Темного Лорда говорящие вороны и скелеты грызунов не были самым худшим. Даже в первую десятку Самых ужасных вещей они и то не входили. Питер потер ноющие виски и попытался вспомнить, что же вчера его так напугало, что он даже напился. Ах, да…
- Так что вам нужно? И почему Темный Лорд вас не видел?
- ПИСК, - спокойно ответил Смерть Крыс, достал как будто из ниоткуда крошечную косу и для наглядности взмахнул ею в воздухе.
- О… отлично, ты на работе, я понял. Но что тебе нужно от меня?
- Да ничего не нужно, - вмешался ворон. - Он просто ждет, когда же ты откинешь копыта. Точнее, лапы. А я жду, когда можно будет выклевать твой аппендикс.
Питер сел прямо на пол.
- Значит, я скоро умру? - уточнил он.
- ПИСК.
Для такого маленького существа Смерть Крыс был удивительно безжалостным.
- Обычно люди не видят Смерть раньше времени, - пояснил ворон. - Его видят только мертвецы, кошки, маленькие дети и волшебники. Ты - волшебник.
Питер помолчал, соображая. В новость о собственной скорой смерти ему верилось с трудом. Очень трудно осознать это, пока ты еще жив. Ну, а потом уже бывает поздно.
- Но Темный Лорд - тоже волшебник. Почему вчера он не видел ни тебя, ни твоего…. старшего братца?
На всякий случай он огляделся - не прячется ли где-нибудь за шкафом большой скелет? Большой Смерть был куда страшнее Смерти маленького.
Смерть Крыс пискляво хихикнул.
- Наверное, потому что не хотел, - ворон пожал крыльями.
- Это значит, - произнес Питер медленно, - это значит, что скоро он тоже… у-умрет? Но он же…
- Все когда-нибудь умрут, - сказал ворон. - Уж мне можешь поверить.
Воцарилось молчание. Смерть Крыс вскочил на стол, на котором с вечера осталася недопитая бутылка виски, сунул в нее мордочку, но тут же отшатнулся. Питер знал, почему - пары хорошего выдержанного огневиски разъедали даже кость.
- А я всегда думал, что Смерть - женщина, - сказал Питер, чтобы заполнить тишину.
- Ага, - сказал ворон. - В этом мире - да. И у нее сейчас отпуск. Кстати, ты что-то говорил о глазных яблоках.

***

- Наверное, я должен предупредить Темного Лорда.
Питер сидел на кухне Малфой-мэнора и ел омлет. Взгромоздившись прямо на стол, Смерть Крыс угощался ломтиком сыра, а для ворона Питер выпросил у Макнейра целую миску глазных яблок. Ворон увлеченно копался в ней, периодически издавая возгласы вроде «М-м-м! Голубенькие!». Питер старался лишний раз не смотреть в его сторону. Домовые эльфы испуганно жались по углам.
- ПИШК, - с набитым ртом сказал Смерть Крыс. Питер вздохнул.
- Ты прав, - тоскливо сказал он. - Он мне не поверит. Да я и сам верю… с трудом. От похмелья же не умирают, а в остальном я отлично себя чувствую.
Смерть Крыс достал из складок своего балахона песочные часы. Их оправа была какого-то мышастого цвета, а стекло - мутным и тусклым. Но даже сквозь него хорошо было видно, что в верхней колбе песка осталось совсем немного. Пока Питер смотрел, еще одна песчинка бесшумно упала вниз.
- ПИСК, - подтвердил Смерть Крыс. Потом понюхал свой сыр и добавил:
– ПИСК. ПИСК-ПИСК.
Питер смутился.
- Я и не ожидал, что крысиный яд на тебя подействует, - сознался он. – Но нужно же было попробовать.
Он помолчал минуту. Ворон на секунду высунул голову из миски. Из его клюва свешивался какой-то окровавленный отросток, возможно, глазной нерв.
- Не огоршшайша ты так, - проговорил он. – Лушше подумай, как провешти швой пошледний день.
Он проглотил глаз и удовлетворенно каркнул.
- Ты можешь творить что угодно, и уже не беспокоиться о последствиях. Разве не круто?
Питер задумался. Он вспомнил, как однажды, давным-давно…

«А что бы ты сделал, если бы узнал, что завтра умрешь?».
Лили Эванс вычитала этот тест в каком-то дурацком маггловском журнале. Она говорила, что по ответу можно узнать о человеке все - даже то, о чем бы он и сам предпочел бы не знать.
«Я устроил бы огромную вечернику», - сказал Джеймс. – «Чтобы все напились и плясали на столах. А потом бы мы с тобой… ну, того-этого… этсамое…».
«Дурак», - рассердилась Лили.
«Эй, я всего лишь хочу умереть, глядя на сись… э, глядя в глаза красивой девушки! Что в этом такого?»
«А я бы ограбил Гринготтс», - мечтательно сказал Сириус. - «И купил бы мотоцикл. И наслал бы на кузину Беллу чирьев побольше. А потом уехал бы в закат с бутылкой пива в руке».
«Я бы начал с составления завещания», - скромно сказал Ремус.
«Ну, а ты, Пит? Как бы ты провел последний день в своей жизни?»
«Я не знаю. Наверное, как обычно».

Наверху раздался какой-то шум. Затем кто-то закричал. Питер узнал визгливый голос Беллатрикс и пожал плечами. Вечно она орет.
- Я не знаю, - сказал он вслух. – Не знаю.
Он почесал нос серебряной рукой. Ногти у нее были острые, как бритвы, и каждый раз, когда Питер об этом забывал, так и норовили его поцарапать.
- Наверное, я пойду, разберу книги. А то Темный Лорд вечно устраивает беспорядок. Потом пообедаю. А вечером, если Лорд не вернется, можно будет погулять. Здесь очень красивый парк. Кстати, ты не знаешь, а от чего именно я умру?
Смерть Крыс покачал головой.

Дверь на кухню распахнулась, как будто кто-то открыл ее ногой. На пороге стоял юный Драко Малфой, пытаясь выглядеть внушительно и надменно. Получалось у него не очень-то.
- Хвост, - сказал он. – Там Поттера поймали.
- Поттера? – переспросил Питер.
- Ну, или кого-то похожего на Поттера, - поспешно исправился Малфой. – И его дружков. Поди в подвал, постереги их.
- ПИСК.
Питер вздрогнул, потому что Смерть Крыс спрыгнул со столешницы прямо ему на колени и забился в карман мантии.
- Что это было? – нервно спросил Драко. – Это тут что – животное?!
- Животное? Не просто какое-то там животное! - возмутился ворон. – Я - говорящий ворон! Самая умная птица средней полосы!
Драко тупо уставился на него.
- Не смотри на меня так, - предупредил ворон. – А не то я выклюю тебе глаза.
- Ну, ты все понял, Хвост? – с вызовом спросил Драко.
Питер кивнул. Он всегда надеялся, что этот день никогда не наступит - день, когда ему снова придется выбирать. Питер всю жизнь потратил на то, чтобы найти того, кто будет принимать решения вместо него. И вот поди ж ты...
Впрочем, он уже привык к тому, что его надежды не оправдываются.
Зато теперь он хотя бы знал, при каких обстоятельствах умрет.

Когда Драко ушел, Питер достал из своего кармана Смерть Крыс и снова посадил его на стол. В правой лапке тот держал миниатюрную косу. В левой – песочные часы, нижняя колба которых была почти доверху заполнена комковатым грязно-серым песком, похожим на использованный наполнитель для кошачьего туалета.
- ПИСК, - сказал Смерть Крыс.
Питер вздохнул.
- Что ж, пошли.
Предпоследняя песчинка сползла по зацапанному стеклу и упала вниз.

***

- ТОМ РИДДЛ.
- Не называй меня этим именем!
- НО ЭТО ТВОЕ ИМЯ.
Полупрозрачный человек посмотрел на собственное тело, распластавшееся на полу в Большом Зале, нелепо разбросав длинные руки и ноги. Черная мантия задралась, обнажая тощие бледные лодыжки.
- Я что, умер? Но я не могу умереть!
- ТЫ ЗАБЛУЖДАЕШЬСЯ.
Человек попытался поднять с пола свою волшебную палочку. Его пальцы прошли сквозь нее, схватив только воздух. Смерть молча наблюдал за тем, как человек становится все меньше и меньше, как снеговик, тающий под ярким солнцем.
- Это какая-то ошибка! – пропищал Том Риддл. – Я – хозяин Старшей Палочки!
- ПРАВДА?
Теперь он стал ростом с десятилетнего ребенка и неуклонно продолжал уменьшаться. С каждым словом голос Тома становился все слабее и тише.
- Я – повелитель Смерти!
- ДА? НЕУЖЕЛИ?
Смерть ухмыльнулся и взмахнул косой.

________
*Такое слово действительно существует. Мне пришлось ждать пять лет, прежде чем я сумел его употребить.