Известный факт - при напейсании любой чухни афтор проецирует в нее собственный опыт, установки там, личностные особенности. Я обычно стараюсь этого избегать. А тут на работе выдалась свободная минутка, сижу, значит, кропаю очередной эпизод одного своего долгостроя. Эпизод совершенно флаффный и невинный - детишки снимают с дерева напуганного котика. Потом взялся перечитывать, смотрю, а там фраза типа «ебаное животное, итить его налево, чтоб у него яйца отсохли». Не, всякое бывает, но Лили Эванс в десятилетнем возрасте вряд ли ругалась матом. Непорядок. И забавная штука получается - при редактировании я больше не ошибки вычищаю, их-то обычно почти нет, а именно матерщину, и вряд ли скудость вокабулярия тому виной. Может быть, дело в том, что мат - очень такое… сильнодействующее средство для выражения чувств, и однажды привыкнув к нему, потом становится трудно выразить те самые чувства цензурно и писать не «уй, блядь!», а «ах, какая незадача». Особенно когда у тебя отношение к героям довольно-таки отстраненное, пишешь, руководствуясь логикой, а не эмпатией - и не понять в итоге, где недожал, где пережал с этой самой эмоциональной экспрессией.
И не в тему. Видел сегодня на улице такую сценку: ларек, из ларька доносится какая-то лютая попса. И под эту попсу прям посреди дороги бомжеватого вида мужичонка отплясывает что-то среднее между танцем живота и тектоником. Улыбается так радостно, ручками дрыгает, жопой виляет. Посмотрел на него, и как-то даже настроение улучшилось. Вот она, думаю, чистая радость бытия.